|
Из биографического словаря "Диссиденты Восточной и Центральной Европы"
ГАЛАНСКОВ Юрий Тимофеевич
(19.06.1939, Москва – 4.11.1972, пос. Барашево, Мордовской АССР) ПОЭТ, ПУБЛИЦИСТ, ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННЫЙ. Из рабочей семьи. В школьные годы – активный комсомолец. Окончив в 1958 г. вечернюю школу рабочей молодежи, работал электриком в театре, лаборантом в техникуме, в Государственном Литературном музее. 2 года учился на историческом факультете МГУ, затем на вечернем отделении факультета государственного делопроизводства Московского государственного историко-архивного института. Приобрел известность в 1959–1960 гг. как один из лидеров неофициальных собраний творческой молодежи у памятника Маяковскому («Маяковка»). Вставайте, вставайте, вставайте! О, алая кровь бунтарства! Идите и доломайте Гнилую тюрьму государства! Ю.Галансков «Человеческий манифест» «Высокий, худощавый брюнет, с порывистыми движениями и глазами библейского пророка. Когда он поднимался на постамент, площадь – свидетельствую – замирала. Не потому, что стихи были гениальные, а потому, что это были те дерзкие слова, которых ждала, с которыми была заодно молодая, не желающая повторять ошибки отцов аудитория. «Человеческий манифест» Юрия Галанскова был знаменем и паролем “Маяковки”». Из воспоминаний Л.Поликовской Галансков завоевал авторитет в протодиссидентских кружках, возникавших среди участников «Маяковки». Политические взгляды Галанскова были довольно эклектичны: они включали в себя элементы анархического пацифизма, солидаризма (последний год перед арестом он тесно взаимодействовал с Национально-трудовым союзом) и радикального антикоммунизма. В 1960–1961 гг. он выступал с инициативой создать общественную организацию «Всемирный союз сторонников всеобщего разоружения» и даже написал для будущей организации проект программы. В начале 1960-х некоторые «маяковцы» всерьез рассматривали возможность насильственных форм борьбы с режимом. Но Галансков, последовательный сторонник ненасилия, в качестве инструмента борьбы определенно предпочитал самиздат. Весной 1961 г. он собрал и выпустил самиздатский альманах «Феникс», включавший стихи, эссе и критические статьи молодых московских литераторов (в 1962 г. сборник был опубликован на Западе, в журнале «Грани», №52). После ареста в октябре 1961 г. близких к Галанскову «маяковцев» Владимира Осипова, Эдуарда Кузнецова, Анатолия Иванова и Ильи Бокштейна он послал в КГБ и Хрущеву письмо, в котором поставил под сомнение «политическую целесообразность» подобных репрессий. Это письмо (оставим в стороне систему аргументации, к которой прибегает автор) – один из немногих документов той эпохи, в котором полемика с властью носит не «обличительный», но и не «просительный» характер: Галансков твердо заявляет в нем собственную гражданскую позицию. Несколько раз Галанскова принудительно госпитализировали в психиатрические больницы, дважды у него проводились обыски; в советской печати его назвали «теоретиком, пытающимся духовно растлить молодежь». 11.07.1965 Галансков провел перед Посольством США в Москве одиночную демонстрацию протеста против американской интервенции в Доминиканской Республике. 5.12.1965 участвовал в «митинге гласности» на Пушкинской площади в Москве; при попытке произнести речь был задержан. В 1966 г. Галансков возобновил издание «Феникса», выпустив второй сборник (опубликован на Западе в 1968 г.). В «Фениксе–66», как принято называть этот сборник в литературе, он поместил два своих текста: редакционную статью «Можете начинать», где прокламировал издание как начало бесцензурной печати в СССР, и «Открытое письмо депутату ХХIII съезда КПСС М.Шолохову», резко критикующее литературно-общественную позицию адресата (прежде всего выступление на съезде против осужденных писателей Андрея Синявского и Юлия Даниэля, и их защитников). Арестован 17.01.1967. Ему инкриминировались составление и передача на Запад сборника «Феникс-66» (криминальным было признано его письмо к Шолохову и несколько произведений других авторов, включенных в сборник) и контакты с НТС. На следствии давал проти воречивые показания; на суде (Московский городской суд, 8–12.01.1968) виновным себя не признал. Приговорен по ст.ст.70 ч.1 и 88 (незаконные валютные операции) к годам колонии строгого режима. Дело Галанскова, Гинзбурга, Лашковой и Добровольского (так называемый «процесс четырех») вызвало одну из самых мощных волн общественного протеста. Срок отбывал в мордовских политических лагерях. Был тяжело болен (язва желудка), однако, несмотря на настойчивые предложения властей, отказывался подавать заявление о помиловании. Принимал участие в акциях лагерного сопротивления. Умер от перитонита, развившегося после неудачной операции. Трагическая смерть Галанскова в неволе вызвала массу откликов (в т.ч. некролог, подписанный его товарищами по заключению, письма протеста с требованиями наказать виновников его гибели, стихи, посвященные его памяти). «Вся история короткой и яркой жизни Юрия была историей добровольного бесстрашного восхождения на крест» (из некролога, подписанного Андреем Сахаровым, Владимиром Максимовым, Андреем Синявским и друзьями Галанскова, остававшимися на свободе). В Лондоне, Франкфурте-на-Майне, Гамбурге, Женеве, Париже, Нью-Йорке были устроены панихиды по Галанскову. На его могиле в пос.Барашево, недалеко от лагерной зоны, вопреки лагерным правилам был установлен большой деревянный крест. С 1989 г. произведения Галанскова и воспоминания о нем публикуются на родине. 1.09.1991 его прах был торжественно перезахоронен в Москве на Котляковском кладбище. На траурном митинге, состоявшемся на площади Маяковского, где Галансков начинал свою творческую и общественную деятельность, выступали его друзья Владимир Буковский, Геннадий Гаврилов, а также Лариса Богораз, Лев Копелев и известные общественные деятели начала 1990-х. Николай Митрохин, фотография предоставлена НИПЦ «Мемориал» Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ). |
