По сложившейся за десятилетие традиции День памяти жертв политических репрессий в Воронеже отмечался поездкой представителей общественности на мемориальное кладбище в поселок Дубовку, где под сенью величественных сосен возвышаются холмы 25 братских могил. Вблизи одной из них– деревянный крест с надписью «Невинно убиенным», около другой – гранитный полированный осколок, на котором выбито «Место захоронения жертв политических репрессий». Возле каждого холма– закладной камень и на нем мраморная пластина с надписью, указывающей, сколько человек покоится под этим холмом. Всего в этих 25 могилах перезахоронены 924 человека… И еще тех, кого не потревожили перезахоронением, тысячи четыре.Тишина благодатного леса не располагает к митингам и шумным речам. Молитвы и тихие поминальные слова звучат куда более уместно…
После негромкого этого мероприятия по сложившейся традиции съехавшиеся – немногим более ста человек, все, кто поместился в трех автобусах или добрался сам, – расходятся к разбросанным по лесу могилам и возлагают венки и цветы.Вот, собственно, и все … Ничего необычного. И так каждый год. Но мне, неизменному участнику этих поездок, всегда видна та едва заметная разница, которая отражает перемены в общественном сознании. Если хотите, вот они. Ни городскую, ни областную комиссию по восстановлению прав репрессированных уже не надо подталкивать к участию в этой акции.Обязанности давно распределены: за администрацией – транспорт, официальные венки. За «Мемориалом» – люди…
Водитель «Икаруса», вырулив на трассу, говорит:
– Сегодня прихожу на работу (он работает на ООТ «Химавтоматика»), иду за нарядом, а начальник говорит:
– Ты что? Не знаешь, какое сегодня число?
– 30-е, – говорю, – октября.
– Ну, так и поезжай, как всегда, к кинотеатру «Спартак». Возьмешь людей – и в Дубовку.
Сознаюсь, мне приятно было это подслушать…
В заполненном до отказа «Икарусе» пришлось начать с экскурса в историю:
«Сегодня у нас много новичков, едущих в первый раз. Поэтому я позволю себе напомнить, откуда произошел этот необычный день – 30 октября, откуда взялась Дубовка и почему мы туда едем…»
Содержание дальнейшего моего рассказа читателю, безусловно, известно. Но для школьников и студентов, учителей, работников госархива, да и для всей нашей немемориальской публики, в том числе и из репрессированных, многое из сказанного мною было в новинку... Хорошо, что появляется интерес к трагическому прошлому у все новых и новых людей.
Панихиду служил молодой священник отец Борис. И там, где ранее в молитве всегда говорилось о «невинно убиенных», теперь трижды прозвучало: «невинно убиенных безбожной атеистической властью». Нам, приученным читать между строк, этот сдвиг в лексике тоже понятен. Смелеет церковь. Может, даст Бог, и оживет когда-нибудь…Но главное, конечно, не в этих мелочах.
А в том нескрываемом интересе и желании всех собравшихся действительно приобщиться памятью к трагическим дням нашей истории. К тем событиям, память о которых вдруг делает всех нас задумчивыми, рассудительными, незлобивыми и близкими друг другу:
«Все мы – человеки. Зачем же так?»
Болезнь наша тяжкая, а может быть, и вовсе неизлечимая. Так что едва заметные симптомы едва ли могут внушать нам уверенность в выздоровлении. Но верить надо. И да не оставит нас Господь!
Вячеслав Битюцкий
Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ).
Государство обязывает нас называться иностранными агентами, при этом мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов.
Поддержать работу «Мемориала» вы можете через donate.memo.ru.