Было принято думать, что начинались они с «Белой книги» о Синявском и Даниэле, сводились к бескровному «подписантству» после Праги, самиздату – для интеллигенции – во главе с «Хроникой текущих событий».

Эти аресты и лагеря ассоциировались прежде всего с героическими именами тех, кто вышел на площадь 25 августа 1968-го, с гибелью Галанскова, с мученичеством Вадима Делоне, с сопротивлением Буковского... В почти тысячестраничном мартирологе жертв госбезопасности эти известные всем имена представляют количественно почти гомеопатическую долю по отношению к сонму Неизвестных Солдат российского диссидентского движения. Вот книга открылась на случайную, как в гадании, страницу: «Дождев Д.И. (1910 года рождения, русский, рабочий завода, Московская область) в 1956 г. написал анонимное письмо антисоветского содержания И.Эренбургу».

Или, тоже наугад: Мещеряков Д.Е. в 1955 г. писал в «Известия»: «Коммунисты внедряют свою утопию с помощью террора и насилия...». Эти коротенькие справки так приятно цитировать, что не остановиться!

Вникнуть в этот список людей всех подсоветских национальностей, самых разных образовательных уровней и специальностей следует прежде всего тем, кто убежден, что «в России всегда была советская власть», что если бы не «культ личности», народ бы благоденствовал от индустриализации, коллективизации и реального социализма! А тут видны и страх, и все неприятие, вся ненависть к режиму колхозов, соцсоревнования и несвободы! И так – несмотря на пропаганду и беспрерывный террор на протяжении десятилетий.

Для меня же это чтение более чем грустное: будто нашел завалившуюся десять лет тому назад за диван старую записную книжку – с этим на соседних нарах пребывал, с тем после освобождения много пил, с третьим после тридцатилетнего антракта встретился на той неделе, – с Владыкой Корнилием, сейчас он на кафедре в Эстонии, а в Мордовии сидел скромным приходским священником. Среди лагерных друзей в книге названных – слишком большое количество покойников: в Мордовии, Тайшете и в Пермских лагерях долгожителей не готовили... Недавно Вадим Козовой в Париже из этой записной книжки убыл, а в Петербурге – Родион Гудзенко. Но как досадно, что замечательное издание было «изготовлено» (термин из тогдашнего Уголовного Кодекса) при столь легкомысленной методологии: главное, не указаны сроки, к которым приговорены персонажи, какие суды эти приговоры выносили, какие органы вели следствие, в случае досрочного освобождения не указаны мотивы – по отбытии 2/3, помилование, пересмотр дела. А это для многих зэков часто имеет самое принципиальное значение. Очень много фактических и досадных неправильностей и ошибок. Проще всего показать на собственном примере. Компиляторы сделали из моего дела странную выжимку: «реэмигрировал в 1948 г.» (будто в 14 лет принимаются такие решения); «из дворян», что правда, но это упомянуто только в одном документе – «Постановлении об избрании меры пресечения», и более нигде в трех томах дела. Не указано, что обвинение было предъявлено по статье «измена родине» и Военным Трибуналом переквалифицировано на антисоветчину. Не сказано о досрочном, по 2/3-м, освобождении.

И наконец, я – «участник Сопротивления»!? На самом деле... это о моем отце Игоре Александровиче, а в 8 лет от роду сопротивляются только школьным урокам. Последней неточности я даже рад: сама эта ошибка – подтверждение моей, хоть малой, причастности к «русскому сопротивлению»!

В надежде на продолжение столь нужного издания при лучшей методологии (м.б., надзорное производство Прокуратур республик, Верховных Судов?) – спасибо авторам!