Бобруйск. Анна Мартыновна Бокач, президент Белорусской ассоциации жертв политических репрессий, рассказывает о ситуации, сложившейся в музее г. Бобруйска (Белоруссия). Как создавался ваш музей? – Сначала, наверное, следует вкратце рассказать об истории создания нашей организации. История эта сложная и долгая, и рассказывать о ней можно часами. О том, как в конце 80-х я стала искать людей, которые были жертвами политических репрессий. Как первые 19 членов будущей организации провели первое учредительное собрание – на лавочках на площади Победы. Как через полтора года после этого я принимала людей у себя дома, как в 89-м году поехала в Москву, где меня избрали президентом Белорусской ассоциации. Там же, в Москве, я встречалась с Ельциным и Сахаровым, тогда еще депутатами Верховного Совета. Именно они одобрили мою инициативу создания подобной организации. Сахаров сказал, что нужно начать с того, что потом нельзя будет найти ни в одном архиве,– с записи воспоминаний репрессированных, пока они еще живы. Позже я посылала этим людям просьбы прислать фотографии, документы, письма. Уже тогда я решила использовать этот материал для создания музея. И в уставе нашей организации создание музея вынесено отдельным пунктом. Но вопрос с помещением ведь оставался открытым… – Не то слово. Во-первых, дома уже негде было размещать материалы, которых становилось все больше и больше. А во-вторых... С самого начала моей деятельности кому-то она крепко не понравилась. Всякое бывало: и забор мне сжигали, и калитку вымазывали дегтем, и огород вытаптывали, и дверь снимали с петель, и факелы на крышу бросали... В милиции до сих пор лежит, наверное, около сотни моих заявлений. Короче говоря, после долгих переговоров с горисполкомом нам все же выделили помещение по улице Карла Либкнехта. К тому времени у меня уже скопилась масса экспонатов: записи воспоминаний, фотографии, личные вещи, документы из архивов КГБ... Не так просто получить доступ к этим архивам... – Сейчас да. Но большинство материалов мне удалось достать в 89–90-м годах. То были годы неопределенности, когда ни КПСС, ни КГБ не могли предсказать своей дальнейшей судьбы. Может быть, поэтому запрос от Бобруйской организации тогда был достаточно весомым документом для допуска в архив. Допуск вновь ужесточился в последние 4–5 лет. И наконец... – И наконец 29 апреля 1995 года состоялось открытие музея. На него приехали посол США, представитель ООН, консулы посольств Германии и Польши. Да и после этого у нас было много «значительных» посетителей. Среди них писатели, зарубежные журналисты, известные политики (в Книге почетных гостей есть, например, запись, сделанная Александром Лебедем). А кто составляет основную массу посетителей музея? – За 5 лет нас посетили более 10 тысяч человек. Приходят группы школьников, студенты техникумов и училищ, отдыхающие из санатория и просто люди – группами и поодиночке. Приезжали граждане Казахстана, России, прибалтийских стран, Израиля. На прошлой неделе мы принимали делегацию из германского посольства во главе с консулом. Словом, нас знают. Работа по сбору материалов не останавливается? – Конечно же, нет. Уже сейчас наших фондов достаточно для того, чтобы сделать экспозицию в десяти больших залах, сделать настоящий музей республиканского значения. Да только где взять помещение, где взять средства? Ведь существуем мы только на взносы членов организации, а этого только-только хватает на погашение долгов за электроэнергию, оплату переписки и телефонных разговоров. Даже имеющиеся льготы (например, бесплатный проезд в транспорте) у нас отняли. За помощью вы к кому-нибудь обращались? – Обращались, да только... Предприятия помогают очень редко и неохотно. Например, наш гигант, шинный комбинат, не дал нам ни копейки. Вот во время работы над интерьером музея очень помог «Фандок»: нам дали плиты ДВП, фанеру, стекла для стендов. Со столяром, который у нас работал, рассчитались материалами – платить было нечем. Что самое интересное – все говорят, что этот музей нужен, что его необходимо не только сохранить, но и развивать. Но, как и везде, дальше слов... А что же будет дальше? – Честное слово – не знаю. Мы будем работать изо всех сил, но этого не всегда достаточно. Вы знаете, я не удивлюсь, если совсем скоро нам разобьют стекла, сломают экспозицию, а то и вовсе сожгут. Предчувствие у меня какое-то недоброе... Интервью взял Андрей Чижик (Бобруйский курьер, www.bobruisk.org/courier/eight/news923.htm) |
Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ).
Государство обязывает нас называться иностранными агентами, при этом мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов.
Поддержать работу «Мемориала» вы можете через donate.memo.ru.