Прения по Закону об АГС

За последние полгода Государственная Дума не раз обращалась к теме армии. Это и принятие в первом чтении проекта федерального закона «О внесении изменения в статью 24 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе"», и проект федерального закона «Об альтернативной гражданской службе», принятие во втором и третьем чтениях федерального закона «О внесении изменений в статью 24 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" и статью 50 Закона Российской Федерации "Об образовании"». Общественные организации решают «армейский вопрос» по-своему: комитеты солдатских матерей защищают права военнослужащих срочной службы, выявляют факты неуставных отношений в армии, помогают офицерам в решении социально-бытовых вопросов, проводят разъяснительную и консультационную работу по вопросам военного законодательства; а Пермский «Мемориал» решился на эксперимент по АГС. В 1999 году Пермский «Мемориал» предпринял эксперимент по отработке модели прохождения альтернативной гражданской службы, который состоял в том, чтобы опробовать на практике проект закона, находившийся в тот момент в Думе. Длительность эксперимента – год. Альтернативщикам объяснили, что если будет принят закон об АГС, нет никаких гарантий, что им не придется проходить альтернативную службу заново. Сейчас начался второй этап эксперимента, он рассчитан на два года: с октября 2000 года «Мемориал» набрал новую команду добровольцев, согласившихся «на себе» испытать тяготы альтернативной службы. Кроме того, координаторы Пермского «Мемориала» приступили к аналогичной работе в пяти регионах России. По материалам эксперимента издана книга тиражом 1000 экземпляров – «Альтернативная гражданская служба: пермский эксперимент».

На вопросы нашего корреспондента отвечает В.Э.Шнитке

Вы проводили эксперимент по альтернативной службе?

– Мы пока отказались от эксперимента. Основное, что меня удержало, – это полная незащищенность участников эксперимента. Участие в эксперименте не будет засчитано как прохождение АГС, т.е. после принятия Закона этим ребятам пришлось бы все повторить с начала. Администрация города после круглого стола в Думе подготовила пакет документов, и основным там был указ президента, который санкционировал эксперимент. Но администрация президента все вернула обратно, разъяснив, что проблема АГС – проблема федеральной власти и надо ждать федерального закона. В итоге мы потеряли поддержку губернатора. К сожалению, и в Законодательном Собрании настоящего созыва на поддержку рассчитывать не приходится. Но конечно, в принципе, эксперимент проводить надо – иначе будет трудно отстаивать более либеральный вариант Закона при его обсуждении в Госдуме.

Закон об АГС предполагал некоторые ограничения Кодекса законов о труде. Альтернативщики не могли сами уволиться с места прохождения службы, не могли работать по совместительству. У них должно было быть определенное количество рабочих часов в неделю. Они должны были получать минимальную заработную плату. Так было в Законе. В тот момент минимальная заработная плата была 300 рублей. А если участники эксперимента работают на общих основаниях, на них распространяется Гражданский кодекс и КЗоТ, они получают зарплату и получают столько, сколько стоит содержание одного солдата в армии (а не столько, сколько ему выплачивается), то это сводит эксперимент на нет, потому что эта зарплата выше средней по стране. Какой же это эксперимент по проверке Закона об АГС? В таком эксперименте мы не можем проверить все проблемы, которые возникнут при реальном прохождении альтернативной службы. А это – ограничение трудового законодательства, отсутствие финансовой поддержки, проверка, может ли молодой человек прожить, скажем, на 300 рублей в месяц без поддержки со стороны. Ведь результат эксперимента надо было показать депутатам Госдумы, чтобы продемонстрировать всю абсурдность проекта Закона об АГС.

Смысл эксперимента для нас был в том, чтобы заинтересовать не просто администрацию, а Комитет по социальной защите населения. Комитет особенно заинтересован в альтернативщиках, потому что все социальные службы сейчас просто бедствуют из-за отсутствия штатных работников. Там такие маленькие оклады, что никто на эту работу не идет. Конечно, когда мы проводили подготовку к разработке проекта и вообще к этому эксперименту, то опросили и другие комитеты и ведомства Санкт-Петербурга, выясняя, кто бы хотел принять к себе альтернативщиков. Было довольно много заявок, например от экологов, подразделений МЧС и др. Но больше всего – от Комитета по социальной защите населения. Это был 1997 год – тогда речь не шла о региональном законе: с самого начала юристы отмечали, что это не сфера законодательной деятельности региона, должен быть федеральный закон. Для проведения эксперимента необходимо было взять проект федерального закона и получить указ президента, разрешающий его использовать в порядке эксперимента в отдельно взятом регионе (шла речь о пяти регионах) до принятия закона Думой. (Имелся в виду проект закона, который был опубликован и предлагался Думе.) Потом, когда Дума отклонила проект, была попытка принять региональный закон, но юристы сразу это отвергли, указав, что регион не имеет права это делать.

Очень много людей в таких городах, как Москва и Петербург не проходят военную службу, потому что поступают в высшие учебные заведения, пользуются другими льготами. А жители сельских районов практически этой льготой не пользуются. Они составляют сейчас основной костяк Вооруженных Сил. Не из Москвы, не из Петербурга. Я думаю, что большинство будет работать не дома. Этот вариант тоже должен быть проверен, что это будет – военная казарма, или общежитие, которое предоставит, например, больница. Это должно быть отработано и отражено в законе. Потому что некоторые, например, Свидетели Иеговы, не пойдут в казармы.

Давайте реально смотреть на ситуацию. В каком-нибудь большом промышленном центре, в Москве или Петербурге, действительно может быть много вариантов прохождения альтернативной службы. Но мы говорим о том, что альтернативная служба должна проходить по месту жительства. Это значит, что она будет проходить в том числе и в отдаленных регионах, в небольших районах, где нет выбора. Учреждения социальной службы есть практически в любом регионе. А вот экологические подразделения или, например, лесоохрана (пожаротушение), есть далеко не во всех районах. А Закон общий, и мы должны во время эксперимента проверить все. На практике, работая где-нибудь в отдаленном районе Севера на альтернативной службе в больнице для умственно отсталых детей, парень не сможет перейти никуда. Его направят туда, и он вынужден будет там работать. Если эти проблемы выяснятся, когда Закон уже начнет действовать, то на внесение изменений уйдут годы. А первое поколение альтернативщиков вынуждено будет мучиться.

Как Вы относитесь к первым итогам пермского эксперимента?

– С моей точки зрения, пермский эксперимент прошел в тепличных условиях. В «Положении о проведении эксперимента» предусмотрен срок проведения эксперимента – 12 месяцев, на альтернативщиков распространяется КЗОТ, они получают обычную для данной организации зарплату, им не запрещено подрабатывать по совместительству (т.е. такой альтернативщик может и семью содержать) и т.д. Поэтому результат этого эксперимента при обсуждении требований положения закона можно использовать только с большой натяжкой, и он вызовет массу критики.

В моем представлении, если проводится эксперимент, то надо сразу найти людей, которые согласны работать 3 года, как это записано в законе, и в тех условиях, которые будут предусмотрены законом. Во всем мире альтернативщики работают в более жестких условиях, чем обычные вольнонаемные сотрудники, у них более жесткая дисциплина, ограничения по КЗОТу, меньшая зарплата. Только воспроизведя все эти условия можно будет выявить все недоработки, не учтенные в Законе, которые потом позволят администрации места работы альтернативщиков вытворять все что угодно.

Я считаю, что в идеале нужна не альтернативная служба, а профессиональная армия. Мы рассматриваем вариант альтернативной службы как неизбежный на период перехода армии от призывной к профессиональной. Но это долгий период, потому что материально даже Германия не может осилить содержание только профессиональной армии. Наши разногласия с Пермским «Мемориалом» сводятся в основном к порядку и технике проведения эксперимента. Меня не до конца удовлетворяет эксперимент. Я не считаю, что те данные, которые получены в этом эксперименте, являются серьезной опорой для лоббирования Закона.

Эксперимент в Перми прошел в облегченных условиях и не учел всех тех моментов, которые нам хотелось учесть. Например, я думаю, что всем понятно, что если будет принят закон об альтернативной службе, мы никогда не сможем добиться, чтобы зарплата альтернативщиков была равна средней зарплате по стране. Совершенно ясно, что альтернативщик будет попадать в более тяжелые условия по сравнению с обычными: он будет служить дольше, чем на обычной военной службе, он будет работать в более тяжелых условиях, чем работал бы, будучи просто вольнонаемным, освобожденным от военной службы.

И одна из задач нашего проекта – проверить, сколько будет желающих, которые согласятся пойти работать за минимальную зарплату на 3 года, и сколько предпочтут любыми способами не только избежать военной службы, но не служить и на гражданской.

Меня беспокоит, что при проведении пермского эксперимента часть ребят использует «Мемориал» лишь для подготовки к суду, а после суда отказывается от прохождения альтернативной службы: из 33 человек, выигравших суд в Перми в эксперименте приняло участие менее половины. Я бы не хотел, чтобы «Мемориал» превратился в курсы обучения тому, как можно уйти от военной службы.

Эксперимент – это серьезная проблема, и честь и хвала, что Пермский «Мемориал» за него взялся. Но что в итоге мы получили? Хорошую отработку подготовки молодых людей к суду, их психологическую и юридическую подготовку. К самому закону об альтернативной службе механизм прохождения судов по освобождению от военной службы отношения не имеет. Скорее это проблема правозащиты: как научить человека защищать свои права во всех случаях, в том числе и в случае отказа от военной службы и замены ее альтернативной? Людей научили защищать свои права, это прекрасно. Это одна сторона медали. Вторая сторона медали, которая меня больше всего беспокоит, это не то, как получить решение
суда, а как потом проходить альтернативную службу. Надо отработать механизм самого ее прохождения, чтобы результаты эксперимента могли показать военным, что реально в этом законе, а что нереально. Эксперимент, проведенный в тепличных условиях, не будет воспринят как серьезный ни Комитетом Думы по обороне, ни Минобороны. Они скажут: вы поиграли в эти игры, и играйте дальше.

В чем Вы видите главную задачу такого эксперимента?

– Наша задача – объяснить суть альтернативной службы депутатам Думы, которые будут принимать этот закон. Там довольно высокий процент военных, и конечно, они будут тормозить принятие закона. Я думаю, что этих военных нам и не удастся переубедить. Но они все-таки не составляют большинства Думы, там гражданские в большинстве. У гражданских депутатов есть свои избиратели. Достаточно высокий уровень информированности избирателей и грамотно проведенная кампания в газетах, по телевидению вынудят депутатов прислушаться. Избиратели предъявят свои требования по АГС в очередной избирательной кампании, потому что эта проблема касается всей страны. Почти в каждой семье есть молодой человек, которому предстоит служба в вооруженных силах.

Мне казалось, что задачей эксперимента было собрать исходные данные для лоббирования Закона. Потом устроить большую пропагандистскую кампанию перед выборами в Думу, и требовать от новых депутатов принять Закон. Нынешний состав Думы все равно закона не примет. Надо добиваться, чтобы следующий состав его принял. Но для того чтобы грамотно проводить кампанию в прессе, нужен серьезный эксперимент, на который можно опереться. На эксперимент, проведенный в Перми, к сожалению, опереться нельзя. Целый ряд вопросов он не решил.

Я считаю, что эксперимент надо продолжать, но он должен быть предельно приближен к тому варианту закона, который мы хотим пролоббировать.

Напрямую к эксперименту относится прохождение службы в социальных или других учреждениях. Мне хотелось, чтобы больше внимания было обращено именно на эту часть, на то, как работают участники эксперимента, сколько часов они работают и на каких должностях, сколько за это получают, где живут, кто им платит деньги, как обстоит дело с теми, которые будет проходить службу не в своем поселке или городе. Это интересовало меня в эксперименте больше всего.

Если закон об АГС будет принят, вопрос будет решать не суд, а комиссия, к ней тоже надо будет готовиться, но это уже отдельная тема.

А если проект закона будет видоизменен в Думе, то эксперимент должен будет соответствовать новому видоизмененному закону?

– Если проект в Думе будет видоизменен и принят как закон, тогда он просто начнет действовать. Но я думаю, что, скорее всего законопроект опять будет отклонен, потому что общественное сознание еще не созрело. Мы немножко забегаем вперед. Мы понимаем важность всего этого, но не смогли подготовить общественное мнение к необходимости принятия такого закона. Не было общегосударственной дискуссии, не вынесли эту проблему на центральное телевидение, в центральные газеты. Эксперимент, который сейчас проводят в Перми, – это лишь начальный этап. И большое спасибо пермякам, что они его прошли. Следующим этапом должно быть большое всенародное обсуждение в центральной прессе и на телевидении. Для этого и нужна информация о серьезном эксперименте. А ее пока нет.

С полными текстами законопрокетов об альтернативной гражданской службе, а также с отзывами на них вы можете познакомиться на сайте Комитета Государственной Думы по законодательствуwww.duma.gov.ru/comlaw