Сигурд Шмидт, академик Российской Академии образования, председатель Союза краеведов России. Память – фундамент культуры

Прежде всего радуюсь возможности выразить признательность учителям победителей конкурса, которые помогали им в подготовке представленных на рассмотрение сочинений. Это – благодарность и председателя Жюри конкурса, и ученого историка, и профессора высшей школы, и гражданина, убежденного в особой воспитательной роли истории. Ибо история – это не только один из обязательных учебных предметов, и знание истории – не только один из показателей образованности. Историзм мышления в основе нашего общественного сознания.

Ощущение взаимосвязи с прошлым всегда характерно для настоящего у всех народов. Именно взаимосвязи, ибо прошлое и интересно, и оценивается по-разному – в зависимости от современного нам миропонимания. Знание прошлого – традиций, обычаев, преданий – изначально вызывало уважение; носители таких знаний были особо почитаемы. И ныне такие знания кажутся привлекательными отнюдь не только тем, кто имеет какое-либо отношение к занятиям историей. Элементы «исторических» знаний (пускай даже самых примитивных или неточных) – это всеобщие знания, интерес к которым свойствен людям разных поколений, разных социокультурных страт, разного уровня учебной и профессиональной подготовки.

Объясняется это самой природой нашего мышления, тем, что наше общественное сознание по существу и историческое сознание, так как в основе наших общественных представлений – память. Память – и фундамент нашей культуры. Человек вовсе не повторяет за свою жизнь весь путь освоения материальной и духовной культуры, пройденный в предшествующие эпохи, а отбирает и развивает дальше то, что было освоено до него. Память – прежде всего исторический опыт: и нас самих, и предшествовавших поколений. Следовательно, это – собственно исторические представления (даже тогда, когда это и не осознается), ибо все, что прошло, относится уже к «истории». Историзм мышления, сравнение, сопоставление с ранее известным – свойство человеческой мысли. Исторического происхождения ассоциации предопределяют и понимание, и оценку настоящего (лучше или хуже; больше или меньше; как всегда или иначе и т.д.), и футурологическое видение (желание сохранить или, напротив, изменить что-либо; направленность планируемых изменений).

На знания о прошлом опираются и идеологические, и эмоциональные установки общества в целом и отдельных индивидуумов. К «образам прошлого» неизменно обращаются в воспитательных и пропагандистских целях для внушения и закрепления определенных нравственных понятий или политических воззрений, воспитания патриотизма. Это – выверенное тысячелетней практикой средство идеологического воздействия, воспитывающего и разум, и душу и уже потому во многом предопределяющего типологию и этических, и эстетических норм, общественные вкусы и предпочтения
(и массовые, и индивидуальные).

Из таких представлений исходят и те, кто ориентируется на массовое общественное сознание и формирует его. Потому-то об «исторических» событиях и лицах, об образе жизни в прошлом призывно напоминают не только воздвигнутые монументы и мемориальные доски (то есть то, что в просторечии и означают словом «памятник»), но и географические названия, наименования гостиниц, ресторанов, магазинов, учебных заведений, даже предметов обихода, изображения на денежных купюрах и т.д., и т.п.

Историческая любознательность – примета и нашего времени массового внедрения в жизнь все новых технологических усовершенствований, а следственно, и все возрастающей роли собственно техники в пространстве «цивилизации». Показательно, что во Франции 1960-х годов (по наблюдениям социологов) около 40% изданий для дорожного чтения (особенно в киосках при вокзалах и аэропортах) было «исторической» тематики. И ныне популярнейшие «зрелищные» и «костюмные» кинофильмы и телефильмы – «исторические». Заманчивость «исторических» реалий подтверждают и массовая реклама, и самая навязчивая ее разновидность – телевизионная реклама.

Представления об «исторической значимости» (выражение М.Горького) и вообще об «историческом опыте» (содержании и объеме понятия, чертах его – основных, постоянных и временных, локальных) не оставались неизменными. Как и представления о сфере знаний в истории, об особо поучительном, о круге тех, кому полезна и интересна «историческая» информация, кто и как способен ее воспринять. С расширением интереса не только к государственно-политической истории (то есть «событийной» и о выдающихся личностях, как было в первых, еще устных преданиях), но и к социально-экономической, к истории народных масс и классовой борьбы, материальной и духовной культуры, обихода повседневности, ментальности возникает понимание ценности источников познания таких явлений, усиливается внимание к работам археологов, этнографов, историков-экономистов, социопсихологов.

Это, на мой взгляд, предопределяет и взаимозависимость преподавания и соотнесения в школьных программах занятий историей и литературой, в сфере проблематики «культура», а также и географией и вообще природоведением, тем более что в краеведческих музеях школьники должны ощутить взаимосвязь (да и взаимодействие) явлений, отраженных в экспозициях разделов «Природа и история».

Сейчас особенно настораживает то, что некоторые реформаторы школьного образования обнаруживают тенденцию к сокращению объема знаний гуманитарного цикла. А ведь именно такие знания способствуют становлению и нравственных нормативов, и норм общения разных поколений, взаимопонимания людей разных культурных традиций. Академик Д.С.Лихачев нарочито подчеркивал то, что «совесть – в основном память, к которой присоединяется моральная оценка совершенного. Беспамятный, это – и бессовестный». И Булат Окуджава заметил: «Не умеющие помнить чаще спотыкаются. Может быть, от этого они производят такой грохот». Технический прогресс, претворенные в каждодневную практику достижения негуманитарных наук столь стремительны, что важнее не столько запомнить новейшее (устаревающее нередко на глазах одного поколения), сколько освоить навыки овладения новациями и обращения к справочно-методическим пособиям. Убежден, что и в новом столетии остается актуальным сказанное еще Н.Г.Чернышевским: «Можно не знать множества наук – и все-таки быть образованным человеком. Но не любить историю может только человек, совершенно не развитый умственно».

Для распространения интереса к прошлому и воспитания с юных лет навыков исторического мышления важны сочинения педагогической направленности. Показательно в этом плане отношение
к опирающейся на почерпнутое из многотомного сочинения Карамзина «Истории России в рассказах для детей» А.О.Ишимовой, высоко оцененной и А.С.Пушкиным (последняя его записка – в день роковой дуэли! – адресована Ишимовой: «Сегодня я нечаянно открыл Вашу Историю в рассказах и поневоле зачитался. Вот как надобно писать!»), и демократиче-
ской критикой последующих десятилетий. По мнению В.Г.Белинского, писательница так сумела изобразить прошлое, что эти факты и события непосредственно запечатлевались в уме и воображении читателя, а глаза его видели не одни буквы, но и картины.

Очень хорошо, что участники конкурса заинтересовались проблематикой, особенно привлекательной для современной мировой исторической науки, – это история повседневной жизни, локальная история-краеведение и соприкасающаяся с ней генеалогия (то есть знания родственных связей и истории своей семьи, своего рода – «фамилии»). В последние десятилетия историко-культурное краеведение, ставшее жертвой репрессий в начале 1930-х годов, начало возрождаться. Усилилось внимание и к истории нашего краеведения – теперь уже и за рубежом. В 1999 году по инициативе университета Сорбонна в Париже состоялась международная научная конференция «Краеведение в России 1890–1990 годы: истоки, проблемы, возрождение» с участием россиян из разных городов. Опыт нашего краеведения привлекает иностранцев не только тем, что много интересного в особенностях развития разных регионов нашего отечества, но и потому, что российские краеведы – особенно в 1920-е годы – были новаторами в разработке методики изучения проблематики «микроистория», «история повседневности», «история ментальности». Существенно то, что юные историки обращаются к первоисточникам, то есть материалам государственных архивов и музеев, к личным архивам и к методике «устной истории»; уже обнаруживается умение пользоваться современнейшей научной технологией.

Обращает на себя внимание то, что во многих сочинениях акцент – на негативных фактах нашей истории. Думается, что это объясняется не только особенностями истории России ХХ века и трагизмом положения многих людей в эти годы, ведь тема конкурса «Человек в истории. Россия – ХХ век», но и стремлением к всестороннему и правдивому изображению прошлого вопреки навязываемым идиллическим мифологемам о пути к прогрессу. Явно обнаруживается и желание изучать то, что оставалось у многих раной семьи, воспользоваться возможностью восстановить наконец память
о тех, кого пытались вычеркнуть из истории, исказить значение ими содеянного. Нельзя не учитывать и направленность деятельности правозащитного Общества «Мемориал».

Однако полагаю, что в таком выборе темы выражалась и исследовательская потребность попробовать свои силы в деле, где выступаешь первооткрывателем. Ведь эта тематика была многие десятилетия закрыта и для исследователей, и для публицистов – и юные авторы первыми вводят в обиход историков факты малоизвестные или вовсе неизвестные, первыми пытаются и истолковать их. Как правило, они не имеют возможности опереться и на устойчивую уже историографическую традицию в осмыслении подобных исторических явлений и потому выступают – пусть при изучении и не слишком масштабной даже темы – новаторами. Это важно для становления личности молодого человека и для формирования навыков профессионального научного творчества.

Отмечаю это все и потому, что в наши дни обнаруживаем массовое доверие к фантастическим измышлениям (а теперь уже к фальсификациям с коммерческой целью)
математика А.Т.Фоменко, лишающего Россию и другие страны и народы многих веков истории и отвергающего подлинность известнейших памятников истории и культуры. Мода на подобные рассуждения объясняется не только очевидными для психологов особенностями эпохи, когда возвращается вера в знахарей и астрологов и возбуждается склонность к ниспровержению авторитетов и привычных взглядов в сферах политики и культуры. Прежде всего, это – увы! – показатель того, что историки не сумели внушить потребителям этой продукции действительно основательные исторические представления и о ходе исторического процесса, и об источниках исторических знаний. Так воспринимают и прошлое, и настоящее те, кого А.И.Солженицын с горечью охарактеризовал как «образованцев». И если уменьшат объем историко-культурного образования в программах школьного обучения, то это будет способствовать возрастанию их численности. А это уже – угроза нашему будущему!

Конечно, сочинения, отмеченные Жюри конкурса, прежде всего свидетельствуют о склонностях и способностях авторов. Но это – и показатель работы их учителей и доверия юных победителей конкурса к своим учителям. Ибо именно учителям они во многом обязаны если не выбором темы, то тем, что овладели методикой реализации этих намерений, поскольку школьные учебники – во всяком случае по отечественной истории – не побуждают, как правило, к напряжению творческой мысли, а специальных методических пособий для только вступающих на путь исторического исследования пока еще нет.

Даже если победители конкурса изберут иную профессию – и может статься, далекую от сферы гуманитарных наук, – они получили закалку в самостоятельной работе исследовательской направленности, обрели определенный научно-методический опыт, расширили свой кругозор и, полагаю, углубили представления о личных нравственных обязанностях человека и вообще о нравственности. И при всех обстоятельствах будут впоследствии вспоминать конкурс
и как полезную школу в их жизненном пути, и как приобщение к радости творчества.

...Впервые я услышала о своем прадедушке Викторе Алексеевиче Банковском от папы… На семейном совете мы решили обратиться к моей бабушке Наталье Викторовне с просьбой рассказать о ее папе. Всегда тяжело расспрашивать человека о трагических минутах его жизни, а здесь речь шла о годах. Но она горячо откликнулась на наше начинание… Живо представить картины прошлого мне помогли старые фотографии, письма, документы, стихи из дневника…

Дмитрий Цехмистров, Москва, 8-й класс. «Что в имени твоем? (Мой прадедушка)»

Данный материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента, либо касается деятельности такой организации (по смыслу п. 6 ст. 2 и п. 1 ст. 24 Федерального закона от 12.01.1996 № 7-ФЗ).

Государство обязывает нас называться иностранными агентами, при этом мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов.

Поддержать работу «Мемориала» вы можете через donate.memo.ru.