НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ 1994–1996

Потери российских войск: погибшие, пропавшие без вести, пленные.

Шали, январь 1995 г. Пленные военнослужащие

...Мы не специалисты, и мы не можем оценивать по ведомственным критериям добытые контрразведкой сведения о местонахождении пленных; мы не можем оценить качество этой работы даже относительно, так как не знакомы со сводками по другим темам. Но мы с уверенностью можем сказать, что этих сведений было совершенно недостаточно для получения ощутимого результата в деле освобождения пленных, а "анализ" собранной информации был до такой степени неудовлетворителен, что лучше бы его вовсе не было.

Среди материалов, ставших доступными после августовского штурма Грозного и оставления российскими силовыми структурами и спецслужбами ряда зданий, имеется подготовленная 29 июля 1995 года сотрудниками ФСБ "Справка о местонахождении российских военнослужащих, попавших в плен к НВФ [незаконным вооруженным формированиям – прим. ред.]". Достоверность текста подтверждается рядом его характерных особенностей и оформления, а также обстоятельствами его получения.

При первом прочтении этого документа кажется, что Управление военной контрразведки внимательно следило за перемещением как групп, так и отдельных пленных. Справка содержит обширный фактологический и аналитический материал. Заслуживают подробного рассмотрения оба эти аспекта.

Составлявшие "Справку" аналитики ограничиваются первым действием арифметики — сложением. Как следует из текста, ОГ [вероятно, в данном случае — Оперативная группа] ФСБ РФ была в курсе того, что пленные не содержатся постоянно на одном месте, а передислоцируются между населенными пунктами. Употребленные в справке словосочетания "сосредоточение всех военнопленных в районе н.п. ЗАНДАК и ИТУМ-КАЛЕ", "с н.п. СЕРЖЕНЬ-ЮРТ в ВЕДЕНО стали поступать пленные", "военнопленные переводятся из н.п. ВЕДЕНО в УРУС-МАРТАН" позволяют предположить, что одни и те же пленные могли быть учтены несколько раз в разных селах. Однако в аналитической части документа все они просто суммируются, что и дало в итоге число "342". Нулевая ценность подобного "анализа" очевидна.

Фактология "Справки" небогата, но интересна. В документе поименованы трое пленных, двое из которых — офицеры, что естественно: их старались освободить в первую очередь. Однократно упомянутый пленный подполковник СЕРЕГИН был вскоре освобожден [в конце августа 1995 года обменян на ЛОРСАНОВА; обмен произведен помимо легально действовавшей тогда структуры — Рабочей группы Специальной наблюдательной комиссии: ее чеченский сопредседатель спустя две недели не знал об освобождении СЕРЕГИНА], второй же упоминается неоднократно:

"ВЕДЕНО ... апреле–мае ... "майор" ... представлялся десантником, имя — Славик.

В конце мая ... в ВЕДЕНО ... майор ДМИТРИЕНКО Александр Васильевич.

... наиболее ценные ... военнопленные переводятся ... в УРУС-МАРТАН. В их числе находится майор ДМИТРИЕНКО Александр Васильевич, который представляется десантником.

[В ВЕДЕНО] среди военнопленных находится майор ДМИТРИЕНКО Александр Васильевич (21.07.95 года).

[Тогда же] В ОГ ФСБ РФ поступила информация в отношении майора ДМИТРИЕНКО Александра Васильевича, который находится в плену у НВФ. Попытка обменять ДМИТРИЕНКО А.В. не увенчалась успехом. Матери ДМИТРИЕНКО, которая приезжала за ним в ВЕДЕНО, его также не отдали.

УРУС-МАРТАН ... среди военнопленных может находиться майор ДМИТРИЧЕНКО Александр Васильевич (информация от 21 июля 1995 года)".

Право же, в этих скупых словах видится огромная кропотливая работа чекистов, шаг за шагом восстанавливающих нелегкий путь офицера в плену. Освобождение его кажется делом ближайшего будущего. Есть, правда, одно несоответствие: он почему-то Славик, и одна опечатка в последней фразе: ДМИТРИЧЕНКО.

Однако человек, о котором говорится в "Справке", никогда не будет освобожден — потому что никогда не существовал.

Майор ДМИТРИЧЕНКО Вячеслав Вячеславович [пленен 7 января 1995 года вместе с 47 другими спецназовцами из 22-й отдельной бригады спецназа ГРУ; как и все спецназовцы, по легенде представлялся в плену десантником], упомянутый в "Справке", составленной 29 июля 1995 года, еще 6 апреля 1995 г. был освобожден, а 8 апреля показан по телевидению:

"...подразделения ФСК не прекращают усилий по организации вызволения российских солдат и офицеров из чеченского плена.

На днях был обменян вот этот офицер-десантник, пробывший у дудаевцев более двух месяцев. Только с третьей попытки, когда взамен был предложен сам брат Джохара ДУДАЕВА, Вячеслава ДМИТРИЧЕНКО удалось вернуть на родину. Вместе с контрразведчиками о сыне хлопотала и его мать [РТР, "Вести", 8 апреля 1995, 20.00]".

Доля судьбы Вячеслава ДМИТРИЧЕНКО смешалась в цитированном документе с судьбами двух уральских солдат — погибшего А.АДМИТРИЕНКО . и числившегося в первые месяцы 1995 г. пропавшим без вести А.В.ДМИТРИЕНКО [ДМИТРИЕНКО Александр Анатольевич, рядовой, в/ч 69771 — 276-й мсп, 1975 г.р., призван 14 декабря 1993 г., г.Троицк, погиб в Грозном, тело найдено 30 января, похоронен 3 февраля 1995 г. на родине. ДМИТРИЕНКО А.В., р. 1976 г., призван в мае 1994 г. также с Урала — из Свердловской обл., младший сержант, 19 декабря 1994 г. переведен в в/ч 29709, разгромленную на грозненском вокзале в ходе новогоднего штурма. Из списков части, захваченных чеченцами в разгромленной штабной машине, его фамилия попала в списки пленных Комитета солдатских матерей, оттуда — в официальные списки]. Ошибка писаря-особиста соединила их судьбы, и много месяцев после освобождения майора ДМИТРИЧЕНКО его двойник "майор ДМИТРИЕНКО Александр Васильевич" жил в отчетах контрразведки — продолжал представляться десантником, этапировался вместе с группами пленных по всей Чечне, был почти что обменян — и каждым своим действием свидетельствовал о неустанной чекистской работе... А "Ст. референт Информационно-аналитического отделения", подписавший "Справку", достойно воплотил в жизнь традиции великой русской литературы и встал в один ряд с тыняновским писарем, явившим на свет поручика КИЖЕ. То, что мы видим в "Справке", — имитация кипучей деятельности человеком, знающим, какого отчета о результатах работы от него ждут.

В аналогичном "Списке насильственно удерживаемых лиц на территории Чеченской Республики" на 1 июля следующего, 1996 года те же методические ошибки повторены и даже усугублены. В нем приведены сведения о числе (иногда — списки) пленных, содержащихся в различных населенных пунктах Чечни, а в конце суммированием получено: "Итого: содержатся в качестве насильственно удерживаемых лиц более 950 чел.". У "аналитика" было больше, чем в прошлом году, возможностей понять, что речь в основном идет об одних и тех же пленных, этапируемых между селами. Приведенные в "справке" списки во многом повторяют друг друга. Так, указано, что в двух разных местах содержания одновременно находятся пленные ДУРНЕВ, ГОНТАРЬ, ВЫХОВАНЕЦ. Одновременно сидящим в двух местах оказывается Р.С.КЛОЧКОВ: "в СИЗО ДГБ Ачхой-Мартановского р-на" и "в н.п. ШАТОЙ". К.Л.ЛИМОНОВ — в трех (еще и "в с. САМАШКИ"). Но и в пределах одного списка СИЗО ДГБ ЛИМОНОВ указан дважды, а КЛОЧКОВ— трижды.

Ольга Трусевич, Александр Черкасов.
Правозащитный центр "Мемориал, 1997