Решением Тушинского межмуниципального (районного) суда от 15.01.98 в удовлетворении заявления отказано. Определением судебной коллегии Мосгорсуда от 16.03.98 решение отменено и дело направлено на новое рассмотрение.

Отменяя решение суда, судебная коллегия указала, что не проверены доводы заявителя о применении к нему иных ограничений прав и свобод, установленных в административном порядке.

При новом судебном разбирательстве решением Тушинского межмуниципального (районного) суда от 16.10.98 заявление Бернакевича И.А. удовлетворено.

В кассационном порядке обоснованность принятого судом постановления не проверялась.

Постановлением президиума Мосгорсуда от 04.03.99 решение Тушинского межмуниципального (районного) суда от 16.10.98 оставлено без изменений, протест Прокурора города отклонен.

Состоявшиеся по делу судебные постановления подлежат отмене по следующим основаниям.

Постановляя решение, суд исходил из того, что к Бернакевичу И.А. были применены политические репрессии в виде иных ограничений прав и свобод, установленных в административном порядке.

При этом суд руководствовался ст.7 Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий".

Между тем, судом не учтено, что Закон, распространяя свое действие в части порядка реабилитации и на детей, признает их подвергшимися политическим репрессиям и подлежащими реабилитации лишь в том случае, если к ним был применен четко прописанный в Законе перечень репрессий, перечисленных в ст.1-1 Закона, а именно: нахождение вместе с родителями в местах лишения свободы, в ссылке, высылке, на спецпоселении.

Из материалов дела усматривается, что ни одна из указанных мер принуждения со стороны государства к Бернакевичу И.А. не применялась.

Таким образом, суд, признав факт применения к Бернакевичу И.А. политической репрессии в виде иных ограничений прав и свобод, установленных в административном порядке, произвольно расширил круг лиц, подпадающих под действие вышеназванного Закона.

Придя к выводу о том, что к Бернакевичу И.А. были применены иные ограничения прав и свобод, установленные в административном порядке, суд сослался на оперативный приказ НКВД СССР № 00486 от 15.08.37, в соответствии с которым дети осужденных размещались в детских домах вне гг.Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси, Минска, приморских и пограничных городов (п.19), органы НКВД были обязаны проводить проверку персонала этих домов (п.25), дети осужденных, размещенные в детских домах и яслях, учитывались АХУ НКВД СССР (п.32), наблюдение за политическими настроениями детей осужденных, за их учебой и воспитательной жизнью возлагалось на наркомов внутренних дел республик, начальников управлений НКВД краев и областей (п.ЗЗ). Между тем, перечисленные меры свидетельствуют только о том, что в отношении детей осужденных в отличие от детей, оставшихся сиротами или потерявших родителей (постановление СНК СССР от 23.01.42 ”Об устройстве детей, оставшихся без родителей”), существовал несколько иной порядок регистрации и размещения в детских домах, что ни в коей мере не могло повлиять на их права и свободы. Так же, как и другие дети-сироты, дети осужденных содержались в детских домах наркомпросов, по окончании учебы они беспрепятственно могли проживать в любой местности и заниматься выбранной ими деятельностью (учебой, работой). О том, что Бернакевичу И.А. не чинились препятствия к проживанию и учебе в Москве, свидетельствуют показания сестры заявителя Суслопаровой З.А. (л.д.42-43).

Ограничения прав и свобод вводились в отношении осужденных социально опасных детей (п.18, п."б" п.24, п.п. "в" п.29, ч.2 п.32 оперативного приказа НКВД № 00486). Однако в материалах дела отсутствуют сведения о том, что Бернакевич И.А. относился к этой категории лиц.

Нахождение заявителя в приемнике-распределителе НКВД СССР не может расцениваться как ограничение его прав и свобод по политическим мотивам, так как все дети, оставшиеся без родителей перед направлением их в детские дома помещались в эти учреждения (п.п."а" п.24 оперативного приказа НКВД № 00486 и п.4 постановления СНК СССР от 23.01.42 ”Об устройстве детей, оставщихся без родителей”).

Кроме того, в нарушение ст.248 ГПК РСФСР, в соответствии с которой суд устанавливает факты, имеющие юридическое значение, лишь при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, либо при невозможности восстановления утраченных документов, суд не выяснял, обращался ли Бернакевич И.А. с заявлением о реабилитации в органы внутренних дел и последние отказали в выдаче справки о реабилитации по причине отсутствия документальных сведений о применении репрессии в административном порядке.

Судом проигнорированы положения ч.2 ст.246 ГПК РСФСР о рассмотрении дел особого производства с участием заинтересованных органов. Именно ГУВД г.Москвы является заинтересованным лицом в рассмотрении этого дела, так как органы внутренних дел исполняют решения суда, поскольку только на них Законом возложены обязанности по выдаче справок о реабилитации, правомерность которых напрямую зависит от законности принятых судом решений по затронутым вопросам.

Между тем, дело рассмотрено без участия представителя ГУВД г.Москвы, который с соблюдением требований ст. 106 ГПК РСФСР о времени и месте судебного разбирательства не извещался, дело рассмотрено в отсутствие надлежащей стороны.

В связи с изложенным принятые по делу судебные постановления не могут быть признаны законными. Руководствуясь ст.ст.32-, 324 ГПК РСФСР,

состоявшиеся по делу судебные постановления отменить, дело направить в суд на новое рассмотрение.

Приложение: гражданское дело, надзорная жалоба.

Заместитель

В.И.Давыдов