Можно ли с музеями иметь дело?

Этот взгляд на музей исповедовали большевики, росчерком пера превратившие музей именно в инструмент агитации и пропаганды. Музей отомстил за себя и на игнорирование его специфики ответил беспросветной скукой советских экспозиций, спасти которые не могло даже самое лучшее художественное решение.

Сказанное, конечно, не означает, что социально-политические проблемы вообще не имеют отношения к музею. Но прежде всего следует помнить, что музей не принадлежит сфере политики. Музей – явление культурной жизни и ищет культурный смысл происходящего. Любое политическое событие перестраивается музейщиками в культурный феномен, в крайнем случае в беллетризированный образ истории. Нельзя сказать, что попыток осмысления новейшей отечественной истории в музейной работе никогда не предпринималось. Однако работа эта не была доведена до конца, не было создано музейной концепции

даже для периода «ранних репрессий». Иными словами, музеи не готовы к восприятию «мемориальной тематики», поскольку она не приспособлена к музейной специфике. Другая сложность связана с тем, что музею невероятно трудно работать с отрицательными явлениями. Он апологетичен по своей сути и не способен давать чему-либо негативную оценку. В недавнем прошлом от музейщиков требовали, чтобы они показывали самодержавие плохо, а рабочее движение хорошо. Увы, двуглавые орлы и прочие атрибуты самодержавия говорили сами за себя, и все получалось с точностью до наоборот. Вот если бы перед музеем стояла задача показать наши тюрьмы и лагеря как предмет национальной гордости, он справился бы с ней блестяще.

Наконец, еще один ряд ограничений вызван субъективными факторами. У большей части музейной аудитории устойчивая идиосинкразия к политике.

Россия необычайно быстро приобщается к «цивилизации досуга», и склонность посетителя к гедонизму с трудом сочетается с гражданскими темами экспозиции. Дело может показаться вовсе безнадежным, если принять во внимание врожденное законопослушание музеев и общую тональность сегодняшних высказываний представителей власти.

Однако музейный мир не сводится к посетителям, ищущим удовольствий и развлечений.

У музеев есть свои профессиональные задачи, свои нерешенные вопросы.

Это показ современности, понимаемой широко – как новейший период российской и местной истории.

Когда-то навязанные экспозиции по «советскому периоду» стали привычными, вошли в плоть и кровь краеведческих музеев. Их нельзя просто отбросить и сосредоточиться исключительно на быте и этнографии.

Отношение к недавнему прошлому меняется, и музеи должны осознать прошлое как историю, причем на местном материале. А в России «комсомольских новостроек» куда больше, чем исторических городов. Стоит ли удивляться, что объявленный Центром А.Д.Сахарова конкурс на создание «Музея СССР» вызвал ажиотаж среди музейных работников?

Если «Мемориал» поможет музейщикам раскрыть существенные стороны новейшей истории страны, он заслужит их вечную благодарность. Музеи, особенно в небольших городах, испытывают постоянный дефицит идей, а потому открыты для контактов.

Контакты с «Мемориалом», кроме прочего, должны помочь музеям избавиться от стереотипов. Что, скажем, показывать краеведческому музею маленького города? Промышленность да сельское хозяйство. Между тем у многих городов есть «лагерное» прошлое, к которому музей обычно не знает, как подойти.

Несколько сложнее обстоит дело с имиджем города, который в значительной степени формируется музеем. Если, допустим, город задумал объявить себя центром туризма, ему вроде бы ни к чему вспоминать о местах заключения в его окрестностях. Есть два пути: скрыть-забыть или, напротив, сыграть на еще недавно запрещенных темах.

В стране с полукриминальным сознанием можно относиться равнодушно к массовым репрессиям, но тема тюрьмы, ссылки, лагеря остается необычайно притягательной для общественного сознания. Такой ход: «Что там ваш Тауэр, наши тюрьмы куда страшнее», может, как это ни кощунственно звучит, сработать на имидж города и авторитет музея. Пример тому – Соловки.

Кроме привычной экспозиционной работы, музеи в последние годы все больше внимания уделяют различным акциям, которые проходят вне стен музея и привлекают внимание как горожан, так и властей.

Они могут быть приурочены к открытию выставки по правозащитной тематике, а экспонаты дополнены местными материалами.

Музей таким образом расширит круг своей аудитории, сможет разговорить людей, которые до сих пор молчат.

Но, пожалуй, наиболее перспективное направление сотрудничества музеев и общества «Мемориал» – это соединение экспозиционной практики и современного искусства.

Концептуальное, остро современное искусство поможет проникновению в музей социально-политических тем.

Поданные как особый мир, как художественный способ осмысления социальной действительности, эти темы будут восприняты зрителем, несмотря на категоричность оценок и суждений.

Все, что посетитель отторгает в обычной музейной трактовке, он может принять и одобрить через современное искусство. Причина такого изменения отношения – потребность в новизне у значительной части посетителей музеев, особенно молодежи.

Суперсовременная выставка будет принята благодаря одной только форме подачи материала. Средства массовой культуры дают новые возможности в музейной работе. Традиционную «мемориальскую» выставку можно соединить с остро поставленными социальными темами.

Проект-провокация, проект-предупреждение, проект-обращение, поданные как китч, как «сюр», легко завоюют зрителя.

Музеи уже начали переосмысление своей деятельности. Они становятся более открытыми, более непосредственными, а разнообразные выставки превращают музей в средство связи с местным обществом. Это смена правил игры, и «Мемориалу» для полноценного партнерства с музеями, возможно, придется хотя бы отчасти пройти тот же путь.