Идея создания тюремного музея родилась уже давно. Энтузиасты из числа сотрудников обоих этих учреждений собирали газетные публикации, фотографии. Однако возможность реально заняться сбором материалов представилась лишь в конце 80-х годов. Несмотря на то, что в этих тюремных стенах содержались многие незаурядные личности, в судьбе которых отразились значительные события истории нашей страны, материалов, достойных экспозиции музея, вначале практически не было.

В 1988 г., вдохновленные примером мемориальской выставки на Крымском валу, мы (тогда еще сотрудники «Отдела истории советского общества» Владимиро-Суздальского музея-заповедника) занялись сбором экспонатов для аналогичной выставки по материалам Владимирской области. В декабре 1989 г. в зале, где до этого располагалась выставка «Владимирская область в период развитого социализма в СССР», открылась наша выставка, тема которой – политические репрессии советского периода. Ее названием «Доднесь тяготеет» стало заглавие сборника воспоминаний бывших арестанток-женщин, составленного С.С.Виленским. Выставка собрала более тысячи экспонатов, в основном документов и фотографий, главным ее достоинством и отличием от других подобных выставок стало то, что она охватила период с октября 1917 до 1989 г., а после провалившегося путча в 1991 г. появились экспонаты и с баррикад у Белого Дома. Наиболее удачным получился раздел, посвященный Владимирской тюрьме.

К тому времени удалось собрать материалы о таких ее заключенных, как В.В.Шульгин, Д.Л.Андреев, Л.Л.Раков, В.В.Парин.

Поиск материалов был сопряжен с большими трудностями. На наши первые запросы в «компетентные органы» мы получали стандартные ответы, что никаких документов не сохранилось. Одними из тех немногих, кто активно содействовал их поиску, стали сотрудники тюрьмы.

Создатели МВТ: сотрудник тюрьмы И.Закурдаев, художник С.Кузнецова, автор проекта В.Гуринович

В тюрьме сохранилась картотека заключенных, первые записи в ней датируются только серединой сороковых годов: в 1941 г., когда немцы подошли к Москве, тюрьму и всю прежнюю картотеку подготовили к эвакуации. Враг был отброшен, а следы картотеки затерялись. Выставка «Доднесь тяготеет» проработала около двух лет, однако после ее закрытия поиск экспонатов не был прекращен. Появились первые материалы диссидентского периода. М.Ю.Садо и Л.И.Бородин – члены группы ВСХСОН (Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа) – отбывали срок в тюрьме в семидесятые годы. Садо (ныне преподаватель Санкт-Петербургской духовной академии) передал в музей сборник с программой ВСХСОН, Бородин (редактор журнала «Москва») – подлинники тюремных рукописей – повестей, переданных на волю в письмах.

Вдова Р.И.Пименова передала тюремные вещи и рукописи мужа – ученого, публициста и общественного деятеля. В Ташкенте мне удалось повстречать в добром здравии и записать воспоминания Сулеймана Азимова, бывшего второго секретаря ЦК компартии Узбекистана, попавшего в тюрьму в 1938 г. Так постепенно накапливались материалы для экспозиций будущего музея. Стали открывать свои «закрома» архивы, в ГАРФе были получены списки номерных заключенных Владимирской тюрьмы, среди которых члены семьи Аллилуевых: Анна Сергеевна и Евгения Александровна, брат наркома Орджоникидзе – Константин, руководители прибалтийских правительств.

Во владимирском архиве УВД были найдены личные дела иностранцев и лиц без гражданства (такие дела по закону хранятся вечно). В руки историков попали тюремные документы В.В.Шульгина, умерших в тюрьме С.Янковского (премьера польского правительства), эстонского генерала И.Лайдонера и других. В областном архиве УВД были найдены списки личных дел, уничтоженных по истечении сроков хранения, среди которых дела Лидии Руслановой, Зои Федоровой, Галины Серебряковой и многих других.

Из бывшего Особого архива (Центра хранения историко-документальных коллекций) получены дела высших командиров гитлеровских вооруженных сил, в том числе фельдмаршала Шернера, последнего коменданта Берлина генерала Вейдлинга, руководителей разведки и контрразведки Пикенброка и Бентивеньи, начальника личной охраны Гитлера Ратенхубера. Все они и еще более 200 немецких офицеров были заключенными Владимирской тюрьмы.

В ГАРФе найдены интересные документы, относящиеся к 20-м годам, в том числе один из списков заключенных владимирского политизолятора: социал-демократов, эсеров и анархистов. Были найдены документы XIX века, относящиеся к периоду реконструкции тюрьмы и строительства новых корпусов под каторжный централ. К середине 90-х были собраны материалы, которые позволили уже всерьез говорить о создании музея истории Владимирской тюрьмы. Инициативу проявило ее руководство. По согласованию с директором музея-заповедника А.И.Аксеновой руководство научной и экспозиционной работой было передано сотрудникам музея. В строительстве экспозиции принимали участие несколько офицеров учреждения, им помогали художники и монтажники из числа заключенных.

Посетить музей (он находится в зоне обслуживающего персонала) могут по предварительной заявке и туристы, и жители Владимира.

Экспозиция охватывает все периоды существования тюрьмы, начиная от строительства работного дома в 1783 г. Несколько разделов рассказывают о дореволюционной тюрьме. Екатерининский период представлен занимательным документом, составленным Екатериной II в 1787 году. Это проект устава о тюрьмах, в котором описывались правила содержания узников и поведения тюремщиков. Посещение Владимира Николаем I было ознаменовано учреждением арестантских рот и строительством новых корпусов. При Александре II в ходе тюремной реформы было принято решение о строительстве каторжного централа, который принял сидельцев в 1906 году. Самым знаменитым заключенным того периода был Михаил Фрунзе. Самой сенсационной находкой в тюрьме (при разборке вентиляционных коробов в 1960-е годы) стали списки заключенных, эсеровские газеты и прокламации и револьвер.

Наивным революционным романтизмом веет от документов 20-х годов: руководство тюрьмы отчитывалось о мероприятиях по перевоспитанию классово чуждых элементов и устройству для этих целей различных мастерских. Впрочем, в то же время в тюрьме играл симфонический (так в документе) оркестр, а в бывшей тюремной церкви давал представления театр. Тридцатые годы – почти полный информационный провал. Сохранились только списки документов, уничтоженных в 1941 году. Среди немногих найденных интересных дел – документы из личного дела Ж.Дуппора – одного из тех, кто стоял у истоков ГУЛАГа. Он был начальником челябинского и суздальского политизоляторов, начальником Владимирской тюрьмы, потом попал в руки своих коллег, остался жив, пройдя через пытки на Лубянке, о чем рассказал в письме с просьбой о реабилитации. По сороковым и пятидесятым годам материалов уже довольно много. Отдельный раздел посвящен тюремному творчеству. Стенды рассказывают о номерных заключенных и об иностранцах в тюрьме. Попали в «тюремную историю» П.Судоплатов, Н.Эйтингон и другие «бериевцы», а также американский летчик-шпион Г.Пауэрс.

Большой раздел посвящен диссидентам и правозащитникам: Р.Пименову, А.Марченко, В.Буковскому, Н.Щаранскому, А.Гинзбургу и другим. Много материалов о персонале тюрьмы и ее сегодняшнем дне.

Во всем, что касалось экспозиции, начальство, как тюремное, так и вышестоящее, полностью доверилось сотрудникам музея. Такое взаимодействие стало основой успешной работы музея истории Владимирской тюрьмы.

Может ли музейная экспозиция, рассказывающая о репрессиях, стать центром правового просвещения? Думаю, может, хотя сейчас тема репрессий перестала пользоваться такой популярностью, как в конце 80-х годов. Очевидно, должны поменяться акценты в экспозиционной и просветительной работе, чтобы не просто давать информацию, а формировать активную позицию аудитории. Подлинный экспонат – вещь или документ – несет в себе эмоциональный заряд эпохи, поэтому всегда более убедителен, чем любой рассказ о ней.

Бывший заключенный И.З.Бегун (слева) и В.Гуринович в музее истории Владимирской тюрьмы

Музей истории Владимирской тюрьмы посещают экскурсанты, в том числе студенты и школьники, хотя возможности музейных экспозиций, посвященных теме репрессий, в просветительской работе используются пока мало.

Музей планирует расширить экспозицию, и если читателям что-либо известно о бывших заключенных Владимирской тюрьмы (особенно довоенного периода), руководство музея с благодарностью примет эту информацию.

Виталий Гуринович