Условия содержания политзаключенных

По сообщениям из Узбекистана, власти этой страны по-прежнему широко используют пытки и другие незаконные меры воздействия в отношении лиц, осужденных по политическим и религиозным мотивам. Это подтверждают, в частности, факты, изложенные бывшим заключенным, недавно освобожденным из колонии исполнения наказания КИН-1. В целях безопасности нами не указываются его фамилия и домашний адрес.

Колония КИН-1 строгого режима находится в пос. Садовый Зангиотинского района Ташкентской области. По данным на начало 2000 года, в КИН-1 содержалось от 3,5 до 4 тыс. человек. По рассказам бывших заключенных, условия содержания в КИН-1 считаются более легкими в сравнении с условиями в аналогичных колониях в Навоийской и Кашкадарьинской областях. Начальником колонии («хозяином зоны») является подполковник Гулям Гафурович Исраилов. Его заместитель по РОР (режимно-оперативной работе) – майор Рафик Таймурадович Османов, заместитель по воспитательной работе – капитан Зокир Собирович (фамилия неизвестна), начальник оперативной части – майор Рафик Абдуллаев, начальник режимной части – майор Бахром Иноятов. Двух последних в «зоне» нередко называют «карателями» за особую жестокость в обращении с заключенными.

Условия содержания арестованных по политическим и религиозным мотивам. С 1998 года в КИН-1 начался резкий рост числа заключенных. Показательно, что если до этого времени кровати в бараках стояли в два этажа, то с 1998 года их ставят в три этажа, но спальных мест по-прежнему не хватает, и заключенные вынуждены спать по очереди. До 1998 года в «зоне» существовала мечеть – отремонтированная силами верующих-заключенных маленькая комната, ранее использовавшаяся для хранения белья. В 1998 году мечеть была
закрыта, а те, кто ее посещал, наказаны – посажены в штрафной изолятор (ШИЗО). Охранники под руководством Р.Османова отобрали у них жойнамазы (молитвенные коврики) и религиозные книги, затем порвали их и сожгли. В спецчасти колонии личные дела осужденных по религиозным мотивам имеют на обложке три полосы, что означает «особо опасный преступник» и подразумевает, что заключенный склонен к побегу, его дело не подлежит пересмотру, он не попадает под амнистии, необходим особый надзор и т.д.

В последние годы, когда в зону прибывает новый этап заключенных, офицеры и сотрудники колонии встречают их прямо у КПП (контрольно-пропускной пункт). Вот как описывает дальнейшее бывший заключенный: «Дается команда: “Ваххабиты и хизбуты – три шага вперед!” Затем исламистов пропускают через “коридор”, где офицеры и прапорщики пинают их, бьют дубинками и палками. После чего их приводят к большому щиту, на котором написан гимн республики, и заставляют на коленях петь гимн. Тех, кто поет негромко или же неправильно, бьют по голове, ногами, давят на шею, заставляют целовать землю». Затем в течение нескольких месяцев всех осужденных за религиозные убеждения держат в ШИЗО. Они ежедневно подвергаются пыткам, избиениям и издевательствам. От них требуют отречения от веры и признания себя христианами. «Под пыткой их заставляют креститься. Того, кто отказывается от этого “ритуала”, держат в ШИЗО до тех пор, пока он не сломается». Вне пределов ШИЗО религиозные активисты подвергаются преследованиям со стороны уголовников, которых офицеры колонии специально натравливают на верующих, говоря им, что если бы не «ваххабиты и хизбуты», то амнистий было бы больше и отношение к заключенным гуманнее. Особенно активны в преследовании верующих так называемые «гады» – заключенные, пошедшие на сотрудничество с администрацией и вступившие в секцию охраны внутреннего порядка (внутрилагерную полицию). «Гады» (иногда их называют также «гестаповцами») имеют привилегии и большие права в отношении других заключенных. Они носят специальную повязку с надписью «СПП», «у них отдельное спальное помещение (а не ”барак”), отдельное питание. Каждый «гад» имеет в зоне своих доносчиков и осведомителей. Обыкновенный заключенный при встрече с “гадом” должен встать “смирно”, сняв при этом головной убор. И если он не сделает этого, будет избит “гадами” и по их доносу получит дополнительное наказание в “комнате пыток” оперативной части».

По словам бывшего заключенного, «гады» по любому незначительному поводу «бьют и пытают “ваххабитов”, доносят на них, заставляют выполнять самые грязные работы, требуют у них денег на приобретение наркотиков и спиртных напитков, а если у них нет денег, заставляют писать письма близким, чтобы те привезли деньги или натуру». Сотрудники колонии также регулярно избивают («харчуют») заключенных в специальном помещении, называемом на тюремном сленге «дубинатором». Поводом для избиения может стать невыполнение производственного плана, «нарушение режима» (например, курение в неположенном месте), донос и даже отсутствие денег, систематически вымогаемых тюремной охраной.

Бывший заключенный утверждает, что ему известно несколько случаев, когда «зэки» были забиты насмерть или покончили жизнь самоубийством. «Один выбросился с крыши клуба… Другой повесился, не выдержав унижений. Его постоянно заставляли чистить сортир голыми руками. Еще одного религиозного забили до смерти. Это было после отбоя. Было слышно, как во время избиения он кричал, звал на помощь. Потом начал кричать: “Мама! Мама!”– и затих. Вскоре мы узнали, что он умер». По словам бывшего заключенного, число смертных случаев резко возросло в 1998 году, когда узбекские власти начали массовые репрессии в отношении исламистов. Амнистии, которые проводятся в Узбекистане, как правило, не касаются мусульман, осужденных по политическим и религиозным мотивам.

Даже те из них, кто был осужден по неполитическим статьям УК, нередко попадают в ШИЗО за мнимые или незначительные «нарушения». Это в свою очередь служит основанием для отказа им в досрочном освобождении или в сокращении срока заключения по амнистии. Хотя многие заключенные переводятся в колонию из СИЗО (следственного изолятора) очень больными, перевод в больничный сангородок в Ташкенте возможен, как правило, только за взятку.

Виталий Пономарев,