Сергей Сорокин
Закон об АГС, принятый депутатами в третьем чтении, – репрессивный, но другой и невозможно было получить от этой Думы. Все наши маневры и попытки давления на депутатов кончились тем, что прошел самый выгодный для военных вариант – большой срок альтернативной службы и служба в воинских частях.
Военные думают, что они одержали победу, но это не так. Принятый закон отражает общую политическую ситуацию в стране. Таково сейчас сознание общества. Большая часть нашего общества не готова принять антивоенные идеи. Народ очень любит повоевать, и уважение у нас связано исключительно с оружием. 76% россиян считают, что великая держава – это военная мощь. «Мы лучше будем жить впроголодь, но считать себя великой державой» – это советский стереотип, бытующий до сих пор. Но повторяю, ничего страшного: закон – не догма, а руководство к действию, как марксизм. Давайте действовать так, как прописано в этом законе. А он дает много возможностей. Во-первых, закон – очередной повод для разговоров об антимилитаризме. Мы опять можем в течение года-двух пропагандировать АГС. Ведь закон вступает в действие с января 2004 года (а реально – это апрель-май 2004 года), и у нас есть время разъяснить смысл нашей полемики с военными. Не в сроках дело и не в месте прохождения АГС. Это мелочи по сравнению с концептуальной темой – война и мир. Утверждение или отрицание необходимости военной мощи для страны. Надо начинать именно с этого. Во-вторых, принятие Закона об АГС фактически дает отсрочку службы в армии. Допустим, если молодого человека, желающего проходить АГС, осенью этого года призывают на службу в Вооруженных Силах, он может подать заявление на АГС. И военкомату уже нельзя сказать, что нет Закона об АГС. А если военкомы будут говорить, что закон еще не вступил в силу, нужно объяснить в газетах, по телевидению, это ни о чем не говорит. Человек, написавший заявление на АГС, может спокойно ждать до 2004 года (время вступления закона в силу).
Около 1000 человек в настоящий момент находятся в отказе от военной службы при отсутствии закона об АГС. Когда наших отказчиков пригласят в призывные комиссии, они смогут снова написать заявление об АГС.
В-третьих, принятие закона дает большие возможности для тех, кто не считает себя пацифистами, но в армию идти не хочет. У нас много таких «странных» людей. Они тоже могут писать заявление об АГС и в крайнем случае на военную службу попадут в том же 2004 года. Но у них будет год в запасе, чтобы попытаться поступить в институт.
В-четвертых, для подготовленных людей в 2004 году опять начнутся судебные процессы. Формулировка о прохождении АГС «на военных объектах» позволяет толковать закон по-разному. Любой человек, которого призывная комиссия захочет отправить на АГС в воинскую часть или на военный завод, может отказаться от такой службы потому, что она военная. Работа на кухне или подметание полов в воинской части– не гражданское занятие. Гражданский человек не может находиться на военном объекте.
Так что этот закон открывает возможности и для пацифистов, и для непацифистов. При широком распространении этой информации число отказчиков может стать заметным (30–50% от общего числа призывников). Тогда мы автоматически получили бы переход к профессиональной армии, к отказу от призыва вообще – цели антивоенного движения.
Поэтому я воспринимаю принятие Закона об АГС не как трагедию, а как возможность развернуть агитацию и пропаганду о пользовании этим законом, каким бы гнусным он ни казался.
