ЗАЛОЖНИКИ ВОЙНЫ
|
Евгений Шварц Бургомистр. Никакого боя не будет, конечно? Ты принес приказ заточить Ланцелота в тюрьму? Лакей. Господин дракон приказывает: первое – назначить бой на завтра, второе – Ланцелота снабдить оружием, третье – быть поумнее. <...> Мне приказано переговорить с Эльзой наедине. Бургомистр. Ухожу, ухожу, ухожу! (Торопливо удаляется.) Лакей. Здравствуй, Эльза. Эльза. Здравствуй, Генрих. Генрих. Ты надеешься, что Ланцелот спасет тебя? Эльза. Нет. А ты? Генрих. И я нет. Эльза. Что дракон велел передать мне? Генрих. Он велел передать, чтобы ты убила Ланцелота, если это понадобится. Эльза (в ужасе). Как? Генрих. Ножом. Вот он, этот ножик. Он отравленный... Эльза. Я не хочу! Генрих. А господин дракон на это велел сказать, что иначе он перебьет всех твоих подруг. Эльза. Хорошо. Скажи, что я постараюсь. Генрих. А господин дракон на это велел сказать: всякое колебание будет наказано как ослушание. Эльза. Я ненавижу тебя! Генрих. А господин дракон на это велел сказать, что умеет награждать верных слуг. Эльза. Ланцелот убьет твоего дракона! Генрих. А на это господин дракон велел сказать: посмотрим! О.В.Волков Мне постепенно открылось кое-что из лагерных событий, имевших прямое отношение к моей судьбе. Теперь-то я могу изложить их полно и связно <...>. Понагнав на зэков страху расстрелом заложников в первые месяцы войны, лагерное начальство стало далее прибегать к испытанному методу монтажа процессов: раскрывались "заговоры", предупреждались попытки восстания. Эхо постоянных залпов должно было напоминать лагерникам, что никакие поражения на фронтах не ослабили карательные органы и они по-прежнему бдят, на страже, и горе тому, кто вообразит, что настал час избавления! Дошла очередь и до геологического отдела Ухтлага. По заранее составленному списку всех, кто чем-нибудь мало-мальски выделялся, объединили – при помощи провокаторов, лжесвидетелей, пыток и запугиваний – в преступную группу, сформировавшую "подпольное правительство". Оно ждало наступления Гитлера на Москву, чтобы поднять восстание в лагере. В списке министров оказались не только ведущие геологи – фон Бринкен, Гордельман, но и я. Узнать об этом мне пришлось позднее – из толстой папки с моим "следственным" делом. Всех переарестовали, на меня объявили розыск. На след мой навел сотрудник лагеря, знавший меня в лицо и случайно увидевший в гостинице в Сыктывкаре; он и донес о встрече в следственный отдел. За те полгода, что меня разыскивали и доставляли, заговорщиков успели расстрелять. Сидевшие в соседней камере уголовники рассказывали, что встречали в старом изоляторе Гордельмана. Его долго держали в одиночке, выколачивали признание. И как-то ночью, по воровскому выражению, "взяли" – вломились в камеру, связали и потащили по коридору. Как раз об эту пору меня – затерявшегося "министра" – арестовали в Усть-Куломе. И тут, впервые в жизни, международные события непосредственно повлияли на мою участь. В Москве побывал английский премьер Иден, сказавший Сталину о чрезвычайно неблагоприятном впечатлении, какое производят на общественное мнение Англии расстрелы заложников в советских лагерях и казни духовенства. И дана была команда – отставить! Священников стали пачками освобождать из заключения, прекратились дутые процессы. И все это со дня на день, как может произойти только в государстве, где нет законов и диктатору достаточно пошевелить пальцем или кивнуть, чтобы падали головы, или, наоборот, им было разрешено и дальше моргать глазами, шевелить ртом и выражать преданность. И когда я наконец предстал пред очи следователя, все мои заговорщики-"единомышленники" были расстреляны, дело, по которому меня привлекли, перечеркнуто и объявлено небывшим! Как было поступить со мной? <...> Была железная заповедь: не выпускать, не освобождать! Осечка с "подпольным правительством" – дело поправимое: найдется и другая зацепка, да и статей кодекса и формулировок достаточно. Да и время терпит – можно не спеша подыскать, не то что-нибудь само подвернется! Никаких стеснительных процессуальных норм нет – в лагере просто смешно о них упоминать. Непререкаемая аксиома и истина: раз арестован – значит, виноват! |
) |
| Дракон. Иллюстрация взята с сайта: Mforma Group (http://www.ngame.com/downloads) |
Во время Великой отечественной войны заложничество активно использовалось по обе стороны фронта. Не так легко создать действенную угрозу для человека, которому постоянно угрожает смерть, наряду с заградотрядами заложничество было одним из инструментов обеспечения лояльности. В постановлении Государственного Комитета Обороны говорится, например, что семьи приговоренных "за шпионаж в пользу Германии и других воюющих с нами стран, за переход на сторону врага, предательство или содействие немецким оккупантам, службу в карательных или административных органах немецких оккупантов, за уход с оккупационными войсками, за изменнические намерения подлежат высылке". Нацисты также использовали семьи сотрудников подконтрольной им администрации в качестве заложников. В свою очередь семьи коллаборационистов становились мишенью для атаки советских партизан (см. статью А.Гогуна "Заложники двух тираний" на с. 57). Семьи своих противников уничтожала и УПА. Для борьбы с партизанами и Германия (см. фрагменты из книги У. Ширера на с. 54), и СССР самым активным образом использовали заложничество. Человек и его родственники рассматривались как некий единый объект. Обратим внимание еще на один пункт постановления ГКО: "Не подлежат аресту и ссылке семьи тех изменников Родины, в составе которых после должной проверки будет установлено наличие военнослужащих Красной Армии, партизан, лиц, оказывавших в период оккупации содействие Красной Армии и партизанам, а также награжденных орденами и медалями Советского Союза".
О ЧЛЕНАХ СЕМЕЙ ИЗМЕННИКОВ РОДИНЫ
Постановление Государственного Комитета Обороны № ГОКО-1926 сс 24 июня 1942 г.
Установить, что совершеннолетние члены семей лиц (военнослужащих и гражданских), осужденных судебными органами или Особым совещанием при НКВД СССР к высшей мере наказания по ст. 58-1 "а" УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик: за шпионаж в пользу Германии и других воюющих с нами стран, за переход на сторону врага, предательство или содействие немецким оккупантам, службу в карательных или административных органах немецких оккупантов на захваченной ими территории и за попытку измены Родины и изменнические намерения, подлежат аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок в пять лет.
Установить, что аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок в пять лет подлежат также семьи лиц, заочно осужденных к высшей мере наказания судебными органами или Особым совещанием при НКВД СССР за добровольный уход с оккупационными войсками при освобождении захваченной противником территории.
Применение репрессий в отношении членов семей, перечисленных в пунктах 1 и 2, производится органами НКВД на основании приговоров судебных органов или решений Особого совещания при НКВД СССР.
О ЧЛЕНАХ СЕМЕЙ ИЗМЕННИКОВ РОДИНЫ
Постановление Государственного Комитета Обороны № ГОКО-1926 сс 24 июня 1942 г.
Установить, что совершеннолетние члены семей лиц (военнослужащих и гражданских), осужденных судебными органами или Особым совещанием при НКВД СССР к высшей мере наказания по ст. 58-1 "а" УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик: за шпионаж в пользу Германии и других воюющих с нами стран, за переход на сторону врага, предательство или содействие немецким оккупантам, службу в карательных или административных органах немецких оккупантов на захваченной ими территории и за попытку измены Родины и изменнические намерения, подлежат аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок в пять лет.
Установить, что аресту и ссылке в отдаленные местности СССР на срок в пять лет подлежат также семьи лиц, заочно осужденных к высшей мере наказания судебными органами или Особым совещанием при НКВД СССР за добровольный уход с оккупационными войсками при освобождении захваченной противником территории.
Применение репрессий в отношении членов семей, перечисленных в пунктах 1 и 2, производится органами НКВД на основании приговоров судебных органов или решений Особого совещания при НКВД СССР.
Членами семьи изменника Родины считаются: отец, мать, муж, жена, сыновья, дочери, братья и сестры, если они жили совместно с изменником Родины или находились на его иждивении к моменту совершения преступления или к моменту мобилизации в армию в связи с началом войны.
Не подлежат аресту и ссылке семьи тех изменников Родины, в составе которых после должной проверки будет установлено наличие военнослужащих Красной Армии, партизан, лиц, оказывавших в период оккупации содействие Красной Армии и партизанам, а также награжденных орденами и медалями Советского Союза.
РАЗЪЯСНЕНИЕ ГЛАВНОГО ВОЕННОГО ПРОКУРОРА И НАЧАЛЬНИКА ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ВОЕННЫХ ТРИБУНАЛОВ
№ 0120/С-Д/002961 13 сентября 1942 г.
В соответствии с Постановлением ГКО от 24 июня 1942 года ГОКО-1926 сс репрессированию подлежат совершеннолетние члены семей лиц (военнослужащих и гражданских), осужденных судебными органами или Особым совещанием при НКВД СССР к высшей мере уголовного наказания – расстрелу, и совершеннолетние члены семей лиц, заочно осужденных к высшей мере уголовного наказания – расстрелу. В то же время освобождаются от репрессирования семьи тех изменников, в составе которых, после должной проверки, будет установлено наличие военнослужащих в Красной Армии, партизан, лиц, оказавших в период оккупации содействие Красной Армии и партизанам, а также награжденных орденами и медалями Советского Союза.
Таким образом, семьи осужденных за измену к лишению свободы репрессированию не подлежат.
ДИРЕКТИВА НАЧАЛЬНИКА ПЕРВОГО ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ВОЕННЫХ ТРИБУНАЛОВ
№ 003486 26 октября 1942 г.
В целях ускорения репрессирования членов семей изменников Родины и дезертиров, занимающихся бандитизмом, вооруженными грабежами и контрреволюционной повстанческой работой, Главное управление военных трибуналов, в соответствии с постановлениями Государственного Комитета Обороны СССР №№ 1926 сс от 24 июня 1942 г. и 2401 сс от 11 октября 1942 г., п р е д л а г а е т:
Председателям военных трибуналов фронтов, отдельных армий и флотов после утверждения военными советами приговоров на осужденных к ВМН по ст.ст. 58–1 "а" и 58–1 "б":
за шпионаж в пользу Германии и других воюющих с нами стран;
за переход на сторону врага;
за предательство или содействие немецким оккупантам;
за службу в карательных или административных органах немецких оккупантов на захваченной ими территории;
за попытку к измене Родине и изменнические намерения;
за добровольный уход с оккупационными войсками при освобождении захваченной противником территории;
дезертиров, занимающихся бандитизмом, вооруженными грабежами и контрреволюционной повстанческой работой;
командиров и политработников, отступающих с боевых позиций без приказа свыше и преданных военному суду командующими и военными советами фронтов (основание – директива НКЮ СССР и Прокурора СССР от 31 июля 1942 г. № 1096/щ);
командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу (основание – приказ Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии № 270 от 16 августа 1941 г.), а также на осужденных, независимо от меры наказания:
военнослужащих за побег или перелет за границу по ст. 58–1 "б";
гражданских лиц, совершивших побег или перелет за границу (основание – Постановление Правительства от 7 декабря 1940 г.), и по направлении копий приговоров по названным делам для исполнения – дела немедленно направлять в Главное управление военных трибуналов НКЮ СССР (г. Москва) для проверки выполнения требований настоящей директивы и последующей их передачи в НКВД СССР на предмет репрессирования совершеннолетних членов семей осужденных. К делу приобщать справку, когда и кому направлен приговор для исполнения.