Армяне в годы мировой войны

Фритьоф Нансен. АРМЯНЕ В ГОДЫ МИРОВОЙ ВОЙНЫ //
АРМЕНИЯ И БЛИЖНИЙ ВОСТОК. М.,1994 г. (Fridtjof Nansen. l'Armenie et le Proche Orient. Paris, 1923)

<...> После начала мировой войны армяне созвали в Эрзруме конгресс, на котором обсуждалось их отношение к войне с учетом того факта, что граница делила Армению на две части. На конгресс прибыли и несколько представителей младотурок. Они информировали, что турецкое правительство намерено объявить войну России, и, наобещав армянам "золотые горы", вплоть до автономии, попробовали настроить их против русских. Однако армяне не поддались, одновременно отрицательно высказавшись против намерения Турции участвовать в войне, хотя и обещали исполнить свой гражданский долг в случае начала войны.

Руководители младотурок были разъярены. Они разработали план уничтожения неисправимой "отвратительной гадины" армянского народа. В письме от 15 февраля 1915 г., написанном <...> от имени ряда членов центрального комитета младотурецкой партии, <...> говорилось, что центральный комитет "решил освободить родину от деспотизма проклятой нации и, как патриот, принять на себя все упреки, которые этот шаг навлечет на осман. <...>

К осуществлению этого плана тщательно готовились. Для поиска оружия в домах христиан в Анатолию были посланы жандармские подразделения, набранные из наиболее антихристиански настроенных лиц. Многие из видных армян были арестованы, их допрашивали с применением пыток, чтобы выведать о складах оружия и шпионских действиях. Младотурки собрали группы уголовников и хулиганов, выпущенных из тюрем и других мест заключения, которые впоследствии стали известны как тиеты (что дословно означает "цена крови", так как этих кровожадных исполнителей резни выбирали из всякого рода преступников). <...>

21 ноября 1914 г., сами будучи неверующими, младотурки объявили священную войну – джихад, которая обязывала убивать всех неверных, отказывающихся принять ислам. <...> Всех христиан от двадцати до сорока трех, а позже – от восемнадцати до сорока восьми лет забирали на принудительные работы, хотя с точки зрения закона им подлежали лица не старше двадцати семи лет. Непригодные к работе были обязаны служить "вьючными животными". Говорят, что только на дорогах Муша и Эрзрума тяжелыми грузами было задавлено более трех тысяч душ. <...>

Утром 20 апреля турецкие солдаты пытались изнасиловать армянку. Когда ей на помощь поспешили несколько армянских мужчин, их застрелили. Очевидцем этого события был немецкий миссионер г-н Шпоррин. Оно и послужило началом стрельбы: турки разнесли армянскую часть города из артиллерийских орудий и засыпали ее градом пуль. Армяне организовали самооборону. <...>

Осада и артиллерийский огонь продолжались четыре недели, до 16 мая. Затем они внезапно прекратились, турки во главе с Джевдет-беем отступили. Было получено известие о неожиданном приближении русской армии. 18 мая ее авангард, также неосведомленный о происходящем из-за отсутствия связи с армянами, вошел в город.

<...> Эта попытка ванских армян защититься от турок, предводительствуемых Энвером-пашой, была представлена в Берлине в искаженном коммюнике и оттуда распространилась по всему миру как информация о нападении банд армянских мятежников на мусульманское население в тылу у турок, при этом из Ванского вилайета удалось скрыться якобы лишь 30 000 мусульманам из 180 000. В одном из отчетов турецкого посольства в Берлине, изданном 1 октября 1915 г., случившееся преувеличили еще сильнее: "Было убито не менее 180000 магометан". <...>

Это – типичный пример того, как турки обращались с армянами, пытаясь выставить их мятежниками и бунтарями. Остальные "доказательства" виновности армян, которые выискивало младотурецкое правительство для своего оправдания, того же рода. <...>

Прошло всего несколько дней после того, как армяне Вана были вынуждены начать самооборону от бешеного нападения турок, когда министр иностранных дел Турции Талаат-бей в ночь на 25 апреля неожиданно арестовал всех известных армян Константинополя – депутатов, учителей, писателей, врачей, юристов, редакторов газет и священников. <...> Талаат-паша объявил это лишь временной, предупредительной мерой, поскольку некоторые из арестованных могли быть опасными, и обещал, что большая часть из них вскоре будет освобождена. Но, перенеся все испытания, вернулись всего восемь человек. Остальные исчезли. Так те, кто был в силах защищать интересы армянского народа, были без хлопот убраны "со сцены".

После этого турки перешли к завершению своего "блистательного" плана истребления армян, своего, как они считали, "важного военного мероприятия". <...>

После этого, в июне 1915 г., начались ужасы, не имевшие равных в истории. Всех армян-христиан из сел и городов Киликии, Анатолии и Междуречья выгнали на дорогу смерти. Район за районом методично очищали от армян, независимо от того, находились они близко или за сотни километров от театра военных действий.

От армян было решено избавиться подчистую. Так как большинство мужчин уже было призвано в действующую армию, в тылу оставались лишь женщины, старики, инвалиды, которых и выгоняли из родных домов. <...>

Жандармы отняли и то, что беженцы смогли взять с собой – деньги, драгоценности, ценные вещи, одежду. <...>

Из разных сел несчастных собирали в одно место и нескончаемыми колоннами гнали пешком через горы в арабские пустыни, где ничего не было приготовлено для принятия толпы умирающих от голода, отверженных людей и обеспечения их существования – как не было ничего сделано по дороге для поддержания их жизни. <...>

Как только колонна отходила достаточно далеко, каменное равнодушие охранников сменялось лютой жестокостью. Немногочисленных мужчин и юношей отделяли от толпы и убивали. Женщин, детей и стариков гнали дальше, обрекая их на мучения от жажды и голода. <...>

Молодых женщин и девушек насиловали или, дойдя до мусульманских селений, устраивали распродажу: 20 курушей (один куруш равен 8 копейкам – прим. авт.) платили за девочек, которые еще не были изнасилованы, и 5 – за изнасилованных и вдов, детей же отдавали вообще бесплатно. Нередко на колонну изгнанников нападали курды, грабили, мучили, насиловали и убивали.

<...> Как ни странно, армян Константинополя, Смирны и Алеппо пощадили – только благодаря тому, что в этих городах жило много европейцев, которые могли бы стать свидетелями происходящего. Переселение из Смирны было приостановлено немецкими офицерами.

Чтобы сделать понятным значение "перемещения", напомню свидетельство одного немца-очевидца: "Из 18000 человек, выведенных из Харберда и Себастии, до Алеппо дошли 350, а из 19000, выведенных из Эрзрума, остались в живых лишь 11" (см. A.N.Mandelstam, La Societe des Nationals les Puissances devant le Probleme Armenien, Paris, 1925, p. 44.). По сведениям Лепсиуса, по дороге умерли от истощения в среднем две трети ссыльных-переселенцев. Большую часть из оставшихся в живых, кто, борясь со смертью, превратившись в ходящие скелеты, дошел до Междуречья, погнали дальше, к пустыням, чтобы там они умерли в ужасных мучениях. <...>

В некоторых местах вали и турецкая администрация посчитали перемещение излишним и, не затрудняя себя, просто уничтожали армян – например, в Нисибе (1 июля), Битлисе (1 июля), Муше (10 июля), Малатии (15 июля), Урфе (19 августа и 16 октября), Джизерке (2 сентября), Тигранакерте, Мидмате и др. <...>

Армянских солдат турецкой армии, которые сражались с такой смелостью, что даже Энвер-паша не скупился на слова, публично восхваляя их храбрость, верность и организованность, позднее разоружили, перевели на каторжные работы в тылу и в конце концов расстреляли свои же однополчане по приказу офицеров.

Как только из донесений немецких консулов стало ясно, что в действительности означает "перемещение", немецкий посол заявил Высокой Порте протест, который, однако, не дал результатов. Турецкие руководители отчасти отвергали факты, а отчасти достаточно ясно давали понять, что они не считают своих союзников вправе давать указания по этому вопросу. 15 декабря 1915 г. Талаат-бей цинично заявил графу Меттерниху, что он уверен – в подобной ситуации то же самое сделали бы и немцы. Затем Высокая Порта выразила сожаление о немецком вмешательстве в ее внутренние дела.

Попытки немецкого правительства прекратить зверства не привели к успеху. Хотя немецкие послы и консулы не смогли сделать ничего или почти ничего, собранная ими информация беспощадно разоблачает злодеяния.

Длинный ряд документальных сведений о беспрецедентной жестокости с абсолютной ясностью показывает, что все они делались по единому плану, выдвинутому главарями младотурок и их комитетом. Подлый метод отрицания, к которому турки последовательно прибегали для опровержения обвинений в зверствах и в их преднамеренности и запланированности, не спасает их от разоблачения.

17 июня 1915 г. немецкий посол барон Вангенхайм написал в Берлин, что "Талаат-бей... открыто говорил, что Высокая Порта хочет воспользоваться данным войной поводом подчистую вымести внутренних врагов страны, не реагируя на вмешательство иностранных дипломатов".<...>

В шифрованной телеграмме от 15 сентября 1915 г. говорилось:

"КАНЦЕЛЯРИИ ПОЛИЦИИ АЛЕППО

Мы уже уведомляли, что, в соответствии с приказом комитета, правительство решило полностью истребить армян, проживающих в Турции. Те, кто откажется подчиниться этому приказу, не могут считаться друзьями правительства. Кто бы перед нами ни был – женщины, дети или инвалиды и сколь бы жестокими ни были методы уничтожения, нужно положить конец их существованию, невзирая на чувства и совесть.

Министр внутренних дел Талаат".

По приказу этого же министра щадить нужно было только детей младше 5 лет. Их можно было бы вырастить в примерных турок. 15 октября 1915 г. Талаат-бей сообщил немецкому послу, что "lauestion armenienne nexiste plus" (армянского вопроса больше не существует – фр.). Его заявление вполне соответствовало истине, поскольку почти все "перемещение" к этому моменту уже было осуществлено. Совсем немного осталось до того, чтобы констатировать, что оставшиеся в живых после "дорог смерти" стерты с лица земли.

<...> На берегу Евфрата ниже Алеппо, в Месене, где армяне гибли от голода в одном из крупных концентрационных лагерей, по данным турок, были похоронены 55 000 человек. По подсчетам, в течение 1915 г. в местность Тер-Зор на берегу Евфрата было отправлено 60 000 переселенцев; большая часть их исчезла. 15 апреля 1916 г. в Мосул четырьмя группами были отправлены 19 000 армян. <...>

Свидетельские сообщения об умирающих с голода полны леденящих душу ужасов и кошмаров. Несчастные, превратившиеся в собственные тени, были когда-то человеческими созданиями. Часто среди них можно было встретить высокообразованных людей, женщин, которые ели все, что попадало в руки, в то время как охранники безразлично, пристально наблюдали за их страданиями, пока те не падали и не умирали от голода. Это был настоящий ад. Турецкое правительство сделало все, чтобы никто, даже Германия, не смог оказать несчастным никакой помощи. Когда еще в августе 1915 г. доктор Лепсиус в Константинополе обратился к Энвер-паше, предлагая пострадавшим "переселенцам" помощь, тот ответил, что, если немцы хотят помочь, турки будут содействовать им: немцы могут отправлять вещи и деньги турецкому правительству, а оно проследит за доставкой помощи по правильному адресу. Нетрудно было догадаться, что означал "правильный адрес".

Что касается доставивших помощь американцев, им просто не разрешили сойти на берег.<...>

Страшная война между тем продолжалась. Когда русская армия, продвигаясь вперед, заняла Ван, Битлис, Муш и, в январе 1916 г., Эрзрум и Ерзнкай, а через два месяца – Трабзон, настала очередь спасаться бегством турецкому населению, боявшемуся мести за истребление армян. Охваченные безумной паникой и страхом, турки двигались холодной зимой на восток, многие из них умерли на бездорожье горных районов от невероятных страданий и лишений. <...>

Затем турки, поддерживаемые татарами Азербайджана, напали на Баку и 15 сентября 1918 г. захватили его. Нури-паша, верховный главнокомандующий и младший брат Энвера-паши, позволил татарам в течение трех дней грабить христиан, основную часть которых составляли армяне. Пока на улицах звучали винтовочные выстрелы и крики жертв, Нури-паша проводил смотр войск за городом после чего вместе с офицерами присутствовал на банкете в гостинице "Метрополь". За три дня было истреблено 20 000–30 000 армян, в отместку за то, что армянские и русские большевики за непродолжительное время пребывания у власти в Баку убили несколько сотен татар. Но и это последнее в свою очередь, было отмщением, потому что после ликвидации Закавказской Федерации 22 мая 1918 г. татарская милиция разграбила несколько армянских сел в окрестностях Еревана. <...>

Невозможно достоверно судить о том, сколько армян погибло и было изгнано за 1915–1916 гг. По довоенным статистическим данным, к тому времени в Турции проживало 1 845 450 армян. В 1919 г. доктор Лепсиус пришел к заключению, что около одного миллиона из них были убиты или умерли, 845 000 же остались в живых.

Из них около 200 000 жили в Турции, около 200 000 рассеялись по разным странам, 25 0000 бежали в Закавказье и, предположительно, около 200 000 еще находились в концентрационных лагерях Сирии и Междуречья, голодные и нищие. Согласно этому подсчету, за прошедшие годы турки истребили более трети армянского народа.

Не удовольствовавшись изгнанием и истреблением огромных масс отчаявшегося народа, турецкое правительство захватило все имущество анатолийских армян, которое оценивалось в сотни миллионов фунтов стерлингов. <...>

Младотурки были безразличны к религии, что же касается туркоязычного населения, то оно вовсе не так стремилось к грабежам и резне, как этого бы хотелось властям. В некоторых местностях турки сопротивлялись "перемещению" армян, а ряд турецких официальных лиц отказались повиноваться приказам и даже пытались спасти армянское население.

Но вскоре власти справились с подобными трудностями: мягкосердечных должностных лиц или увольняли, или убивали. Весь план истребления армян был не чем иным, как хладнокровно рассчитанным политическим мероприятием, целью которого было искоренение части народонаселения, вызывавшей у властей головную боль. К этому можно добавить и такой стимул, как алчность. Зверская жестокость этого "мероприятия" намного превосходила все известные истории ужасы. <...>

Для полноты картины следует вспомнить, что армяне, истребляемые младотурками такими способами, были их старыми друзьями и союзниками, которых турки использовали и с которыми сотрудничали, пока боролись за власть. Теперь же они убивали даже тех видных армян, которые, рискуя собственной жизнью, спасали предводителей младотурок, когда Абдул Гамид в 1909 г. вновь пришел к власти и истреблял младотурок. К счастью, в истории немного примеров такого коварства и бессовестной подлости.

Но младотурки сделали то, что планировали заблаговременно. Они очистили Анатолию от армянского народонаселения и вместе с Талаат-пашой могли сказать, что армянский вопрос "nexiste plus" ("уже больше не существует", фр. – Прим. авт.). Происходящие события больше не смущают ни одно американское или европейское правительство и ни одного государственного деятеля.

Извечный армянский вопрос окончательно и бесповоротно утонул для них в море крови.

Когда в конце 1915 г. о страшных событиях в Анатолии узнали народы Европы, несмотря на все ужасы мировой войны, поднялась буря негодования против турок и Германии, которую обвиняли в попустительстве (когда намерения младотурок стали очевидными, немцы сделали все возможное для прекращения ужасов, но безрезультатно). <...>

Для успокоения армян были даны торжественные клятвы и обещания, что после восстановления справедливости и свободы они получат полную независимость и освобождение, при условии, если присоединятся к Антанте и направят своих дееспособных мужчин воевать. <...>

Более 200 000 армянских солдат погибло во имя дела союзников.

<...> Государства Европы и Соединенные Штаты Америки вместо выполнения своих торжественных обещаний, данных тогда, когда они нуждались в поддержке в войне, отделались от армян лишь словами. <...> Что же тогда можно сказать о Лиге Наций!

Еще на ее первой ассамблее (1920 г.) входящие в Лигу страны единогласно решили предпринять какие-то шаги, чтобы "по возможности быстрее прекратить армянскую трагедию" и защитить будущее нации. <...>

После нескольких этапов "доработки" это предложение съежилось настолько, что превратилось в предложение дать армянам определенное место жительства в Турции, в котором не было бы даже автономного правительства. Фактически это должна была быть маленькая территория, "подвластная турецкому закону и правительству, где армяне смогли бы сконцентрироваться и сохранять свою нацию, язык и культуру". Но на проводившихся переговорах турки отвергли даже это.

После такого ответа представители государств сочли, что они сделали достаточно для народа, пролившего за них свою кровь. Когда 23 июня 1923 г. Лозаннский договор был наконец-то подписан, в нем не оказалось ни одного слова о предоставлении угла армянам.

Договор был составлен так, что, казалось, "они не существовали никогда", как справедливо говорилось в протесте против этого договора. Так закончились слабые попытки западноевропейских и американских стран сдержать обещания свободы и независимости, данные ими в пору, когда они хотели вовлечь армян в войну на своей стороне.

Почему же Лига Наций создает комитеты – чтобы увидеть, нельзя ли сделать хоть что-нибудь для бездомных армянских беженцев? Разве не для того только, чтобы успокоить свою стыдливую совесть, если она еще осталась? Что пользы от того, когда предложения, выдвинутые добросовестными исследователями после всестороннего изучения вопроса, не могут найти поддержки государственных властей, когда государства отказываются пойти на самые скромные жертвы, чтобы помочь брошенным беженцам, которым было обещано так много!

Мнение экспертов было таково: в тяжелые времена вряд ли можно ожидать жертв от других, когда те сами едва справляются со своими трудностями. Однако об этом государстве и не думали раньше, тогда, когда обещаниями золотых гор и торжественным поручительством побудили несчастный народ, участь которого была горше всех, пожертвовать не только деньгами и имуществом, но и жизнями значительной части нации во имя дела Антанты.

Г-н Стэнли Болдуин, лидер британской партии обороны и нынешний премьер-министр, и г-н Аскуит, лидер либеральной партии, в сентябре 1924 г. обратились к г-ну Рамсею Макдональду, стоявшему тогда во главе правительства, с дружеским посланием, в котором настойчиво объясняли, что Великобритания обязана выделить большую сумму на помощь армянским беженцам. <...>

Здесь уместно напомнить, что еще осенью 1914 г. на национальном конгрессе в Эрзруме армяне не приняли заманчивых предложений турок и как нация отказались действовать на стороне Турции и ее союзников, хотя не отвергали выполнения своих обязанностей как граждане. Отчасти из-за этого дерзкого отказа армяне подверглись систематическим преследованиям со стороны турецкого правительства в 1915 г. <...>

3. После ограбления Смирны в 1922 г. за изгнание армян из Османской империи частично ответственна и Великобритания. Война греков против Турции, приведшая к окончательному уничтожению и изгнанию христианского меньшинства из Малой Азии, была начата и продолжалась зря из-за непосредственного подстрекательства британского правительства. <...>

4. 5 000 000 фунтов стерлингов (турецкое золото), укрытых турецким правительством в 1916 г. в Берлине и после заключения мира захваченных союзниками, – это большей частью (а может, и полностью) деньги армян.<...>

5. Условия, в которых теперь находятся беженцы, нестабильные и деморализующие,– обвинение по отношению к западным державам...

Документ продолжается вопросом: "Что же делать?"

...Мы с глубоким сожалением признаем, что в настоящее время невозможно выполнить гарантии, данные нами армянам. Но у нас есть и другой способ выразить наше чувство ответственности и смягчить безнадежно опасное положение, в котором находятся рассеянные остатки турецких армян. <...>

Читатель понимает, что этому лаконичному и вызывающему заявлению двух руководящих государственных деятелей Великобритании не могли не придать значения, и нет сомнений, что г-н Рамсей Макдональд и лейбористская партия с радостью бы выполнили то, о чем они просили. Некоторое время спустя он потерпел поражение на выборах, и правящей стала партия обороны во главе с г-ном Болдуином. Время, наконец, настало. Но правительство Болдуина отказалось делать что-либо для армянской нации или для беженцев, которым оно было "морально обязано" возместить ущерб.

Можно в отчаянии задать вопрос: что означало все это? Неужели это были только жесты, всего лишь пустые слова, за которыми не стояли серьезные намерения?

А Лига Наций... У нее тоже не было чувства ответственности? Заставляя своего чрезвычайного уполномоченного заниматься делами армянских беженцев, несмотря на его повторные отказы, Лига Наций, несомненно, почти мешала другим организовать действенные мероприятия по оказанию помощи армянам. Подразумевалось, что Лига Наций не возьмет на себя решение такого вопроса, не будучи в силах заняться им подобающим образом, особенно после всех обещаний, данных государствами.

Неужели Лига Наций считает, что она выполнила свои обязанности, неужели она надеется забыть об этом вопросе без ущерба для своего авторитета, особенно на Востоке?

Европейские нации и государственные деятели устали от бесконечно тянущегося армянского вопроса. Конечно, ведь в нем они терпели поражение за поражением. Одно напоминание о нем пробуждает в их спящей совести отвратительную историю о невыполненных обещаниях, обещаниях, для выполнения которых практически ничего не было сделано.

<...> Но армянский народ никогда не оставляла надежда. Он продолжал самоотверженного работать и ждать... Ждать год за годом.

Он еще ждет.